Эмилиян Станев - Иван Кондарев

— Скоты, всех вас перестреляю! — заревел он в ужасе.

Отчаянным усилием он пополз на четвереньках, выбрался из-под ударов и побежал по аллее.

Выбежав из сада, Балчев пустился по главной улице к военному клубу с единственной мыслью — тотчас же отомстить за поруганную офицерскую честь, но, опомнившись, сообразил, что ни в коем случае нельзя показываться перед товарищами в таком растерзанном виде, и, свернув в переулок, помчался домой. Кусая побелевшие губы, он прошел по узкому длинному дворику, засаженному цветущими розами, и, никем не замеченный, взбежал на второй этаж. Там он привел себя в порядок, надел новый мундир. Приказав служанке разыскать в городском саду фуражку и никому об этом не говорить, он вынул из стола маузер и подался к своему приятелю, поручику Винарову.

Он принял решение, не вдаваясь в подробности, сказать ему, что попал в драку, и, захватив по дороге подпоручика Мечкалиева, тотчас же отправиться в сад и проучить «этих субъектов». «Затем подам рапорт, чтобы меня немедленно перевели в другой гарнизон. В противном случае мне остается только пустить себе пулю в лоб», — решил он.

Поднявшись по узкой лесенке в квартиру поручика Винарова, он постучал в дверь. Старушка хозяйка сказала, что поручик только что ушел, и Балчев, не выслушав ее до конца, помчался к клубу.

В прохладном салоне с потемневшим лепным потолком двое офицеров играли в шахматы — подпоручик, который собирался уходить из армии и поступать в университет, и жандармский капитан Колев. Капитан с удивлением поглядел на стремительно вошедшего Балчева и небрежно ответил на его приветствие.

Балчев бесцельно покружил по салону и остановился у окна, выходившего на погруженную в послеобеденный покой главную улицу. Просить содействия у подпоручика и капитана было бессмысленно, он презирал их обоих, особенно капитана. Бывший учитель, окончивший школу офицеров, капитан Колев симпатизировал земледельцам.

Балчев заметил, что официант-белогвардеец наблюдает за ним. В серых вороньих глазах врангелевца читались презрение и тоска. За внешне почтительной позой скрывались наглость и высокомерие.

«Дать бы ему в морду», — мелькнула мысль.

Ненависть к белогвардейцам затмила безумную злобу к подонкам, которые только что избили его. Откуда, как не из России, расплодилась эта мерзость? И только потому, что эти остолопы не смогли справиться с красными!..

— Принеси мне коньяку! — приказал он подчеркнуто грубым тоном.

Официант поклонился и направился к буфету.

Балчев одним духом выпил поданный коньяк. Но алкоголь не успокоил его, не притупил сознание позора, а только разжег воображение, которое еще отчетливее восстановило унизительную сцену в саду. Его, поручика Балчева, которого никто не осмеливался задеть даже словом, избили какие-то сопляки! Этот отвратительный факт вызывал в его воспаленном мозгу социальные ассоциации: разве то, что произошло, не есть столкновение общества порядочных людей и подонков? Разве эти сопляки не были сыновьями деморализованной большевистской пропагандой солдатни, с которой он, еще будучи юнкером, сражался под Владаем за спасение Болгарии?

В клуб вошли двое недавно уволенных в запас офицеров. Балчев, упрекнув себя за то, что слишком много рассуждает, расплатился и вышел. Вот в Русе один офицер запросто отсек ухо такому субъекту, который посягнул на его офицерскую честь. Он, Балчев, должен пойти еще дальше, чтобы подать пример, в назидание…

Упруго ступали мягкие лаковые сапоги, в правом кармане бриджей успокаивающе похлопывал маузер.

С крыльца он увидел того, кого искал. Его друг, поручик Винаров, шел в тени домов по противоположному тротуару, волоча за собой саблю и позвякивая шпорами.

— Евстатий, ты мне нужен! — крикнул Балчев.

Стройный, высокий, на голову выше его, Винаров радостно встрепенулся.

— А-а, Ванька! Ты что сегодня так рано выпорхнул, голубчик? Я собирался было зайти к тебе, — сказал он, всматриваясь в мрачное, застывшее лицо приятеля. — Что случилось?

— Пойдем в сад… Произошел скандал, меня опозорили. Но не расспрашивай меня о подробностях, прошу тебя, иначе я взорвусь. Если ты мне друг, пойдем, пока они не убежали. Я должен их найти хоть под землей!

Балчев схватил Винарова под руку и увлек за собой.

— Но постой, Ванька, расскажи, что произошло… Кто убежал? Я обещал Митеньке… Он ждет меня в «Охриде».

— К чертям «Охрид», ты не знаешь, каково мне сейчас! — воскликнул Балчев. — Я бы и сам справился, но не знаю, что выйдет… — В голосе у него звучали трагические ноты, бритый подбородок и губы задрожали, как у ребенка, который вот-вот заплачет.