Дмитрий Глуховский - Кормление тайских сомиков

Громадная стеклянная глыба была темна и казалась совершенно заброшенной. Угрожающе вздымаясь над приткнувшимся к зашитому рукаву телетрапа самолету, она и теперь представала айсбергом, но черным, ночным, опасным — тем, что раздавил «Титаник».

— Тут нет никого… — зябко озираясь, вымолвил командир борта. — Трап даже не подали…

— Давай аварийные! — решительно приказал Президент. — Я спускаюсь.

Съехав на попе вниз по оранжевой надувной горке, он отряхнулся и оглядел аэропорт. В отдалении виднелись фюзеляжи «Эйрбасов» с логотипами Люфтганзы — но почему-то распиленные пополам.

Больше глазу и зацепиться было не за что. Словно Президент был и не Президент никакой, а маленькая слепая девочка из романа Стивена Кинга «Лангольеры», которая вместе с другими пассажирами застрявшего между прошлым и настоящим самолета приземлилась в мертвом аэропорту, который вместе со всей Землей, оставшейся в мертвом отшелушившемся прошлом, вот-вот будет сожран легионами чудовищ, уничтожающих отжившую свое материю… Хорошая книжка. Президента даже озноб пробрал: вдруг чудовища-лангольеры и вправду сейчас появятся, чтобы пожрать мир? Он бы на их месте тоже начал с Сочи…

И тут внутри черных зеркал аэровокзала мелькнул огонек.

Президент в голос запел «Марсельезу», чтобы не страшно было, и зашагал на свет. Вслед запоздало заскользили по трапу заспанные фэсэошники, завертели головами — но тщетно. Президент уже растворился во мраке.

Призрачный огонь манил его, играл с ним: то пропадал, то появлялся вновь. Стараясь не упускать свет из виду, Президент нашел в стеклянном монолите одну дверь, нажал на ручку — та осталась у него в ладони. Отыскал другую — она оказалась попросту нарисованной на стене. Третья дверь была вроде бы совсем настоящей, но не открывалась нипочем. Тогда Президент нашарил на земле ржавую арматурину и с размаху, словно Копье Судьбы, метнул ее в слепое стекло.

По стене прошла удивленная волна, раздался певучий всплеск, и вдруг огромное зеркальное полотно взорвалось, стало стеклянным песком и осыпалось к ногам Президента, обнажая бетонную утробу, каркасы лестниц и ребра перекрытий.

Но огонек оказался всамделишным: на втором этаже и вправду что-то горело. Возможно, там были люди! Они-то и ответят Президенту за все.

Он вскарабкался по шаткой лестнице и почти бегом бросился вперед. Под ногами шуршала цементная труха и иногда деликатно причмокивали кучки кала, серые стены были исписаны безграмотной матерщиной и грустно дудел несвежий сквозняк, пойманный когда-то в этот стеклянный лабиринт и теперь обреченный скитаться в нем вечно.

Что же за огонь?

Может, это не люди вовсе? Призраки? Нечисть? Несчастные души тех, кого попросили переехать в другое место, потому что по их месту жительства нужно было строить самую протяженную в мире трассу для керлинга?

И наконец огонек приблизился довольно, чтобы Президент смог его рассмотреть. В огромном пустом зале с видом на заброшенное летное поле горел костер. Вокруг него сгрудились согбенные фигуры… Негромко слышалось заупокойное пение на незнакомом языке, и кровь от него холодило. Рядом с костром возвышался невысокий курган, черт знает из чего сложенный.

Президент поначалу сбился с шага, но потом набрался решимости и снова двинулся вперед. Будь то джинны, или охрана «Олимпа», или караванщики, занесенные сюда вихрями времени из средневекового Магриба, или губернатор со свитой — надо было разобраться с этим со всем.

— Человек! — вскочил со своего места один из сидящих. — Там человек!

— Человек! Человек идет! — подхватили остальные.

Людоеды? Президент остановился и в некотором сомнении даже сделал шаг назад.

— Нет! Подождите! Постойте! — сразу заголосили собравшиеся у костра. — Заберите нас отсюда!

И такое неподдельное отчаяние звучало в их крике, что Президент вернулся. От сидевших выступил вперед странный человек: внешностью он очень походил бы на закопченного киргизского чернорабочего, если б не строгий черный костюм, надетый прямо на голое тело. Так же выглядели и другие собравшиеся; впрочем, кому-то не хватало брюк, а другим — пиджаков.

Курган, высившийся рядом с костром, оказался сваленными в кучу пустыми чемоданами trolley.

— Вы кто такие? — остолбенел Президент.

И узнал: перед ним те самые люди, что сновали деловито во время давешнего визита за стеклами аэропорта, изображая его жизнь. Для этого их привезли специально из Таджикистана, обещав покормить и заплатить, как только роль будет сыграна.