Дмитрий Глуховский - Кормление тайских сомиков

Президент поежился и полез переодевать походное поло с крокодильчиком на строгий черный костюм и черную водолазку, подобранные стилистами специально для этой поездки.

В Хабаровске система ротации власти работала исправно: здесь государственные чиновники и братва циклически сменяли друг друга, обеспечивая постоянный приток в государственный аппарат людей со свежим мышлением и незамыленным взглядом. Одна беда: в вопросах лайфстайла вкусы у здешней элиты были гангстерскими, и даже Президент, посещая этот удивительный край, должен был выглядеть как настоящий пацан.

К трапу подкатил бронированный пульман без номеров — свой, родной, из Москвы привезенный, — и Президент, неискренне, без души расцеловавшись с губернатором и прочими авторитетами, юркнул в уютный полумрак салона. Пульман заурчал и покатил по пустым улицам мимо отдающих честь гаишников в бывший Хабаровский райком партии, ныне превращенный в губернаторский бастион.

— Для такой огромной страны, как наша, Интернет имеет неизмеримое значение, — говорил Президент, отчаянно вцепившись в свой второй Айпэд.

Рассевшиеся вкруг дубового стола суровые хабаровские чиновники согласно хмурили обветренные лица и неловко подражали своему суверену, тыча в собственные Айпэды — первые, конечно, дабы не нарушать субординации, — натруженными заскорузлыми пальцами. На экране Президентского Айпэда ползли вниз какие-то обличающие графики; экраны прочих были пусты и черны. Из местных феодалов мало кто понимал, к чему нужна эта диковинная штуковина, но ходили упорные слухи, что она подобно талисману защищает своего обладателя от Президентского гнева и от увольнения. И еще ей хорошо было бить клопов.

— В том числе и в вопросах повышения эффективности деятельности власти, — оглядывал вассалов Президент — справа налево.

Словно подсолнухи, поворачивающие головки вслед за лучами солнца, чиновники отрывали взгляд от своих талисманов, чутко угадывая, когда Президентские очи коснутся их, и покорными взглядами встречали его глаза, податливо принимая пронзительный Президентский взор. Но, как только взгляд Его миновал их и двигался далее, набрякшие было феодалы переставали держать головку и бессильно опадали в свои кресла.

— Нам как воздух необходима модернизация, внедрение инновационного мышления! — заклинал Президент, снова оживляя своим взором собрание големов — на сей раз по часовой стрелке.

И феодалы просыпались, дергались, кивали, со всем соглашаясь, будто и вправду понимали, о чем речь.

— Интернетизация власти поможет сделать ее более открытой, прозрачной, поможет бороться с коррупцией! — обещал Президент.

Феодалы переглядывались многозначительно.

— Только так мы сможем построить новую, современную, сильную Россию! — читал с Айпэда Президент.

С выражением читал.

А потом вдруг оторвался на секунду — и подсмотрел исподлобья: а что делают собравшиеся, когда он не буравит их взором? Понимают ли, о чем он?

Глаза у собравшихся были как оловянные пуговицы на старых шинелях. В них нельзя было проникнуть, их нельзя было прочесть. За их мутной ороговевшей поверхностью ничего не было, ничего: олово и олово.

И как-то кольнуло Президента: а вдруг им неинтересно?

— Именно поэтому мы решили выделить на улучшение коммуникационной инфраструктуры края и интернетизацию аппарата бюджет в восемьсот миллионов рублей, — закончил Президент.

И тут пуговицы разом вспыхнули и засияли, будто начищенные суровым сукном, будто отражая лучи яркого майского солнца на параде!

Президент торжествующе улыбнулся: сумел-таки достучаться до их мозолистых сердец! Прав Премьер, есть в этих перелетах смысл! А ведь можно, можно из этой страны сделать еще современное государство! Можно еще и догнать, и перегнать, а?!

Он отложил свой Айпэд и боевито хрустнул пальцами.

И десятки заскорузлых пальцев эхом хрустнули вслед.

Десять часов в небесах — и вот под крылами Ил-96 простерся бездонный Сочи, заколдованный город.

Город от природы хмурый, жадный и к веселью не склонный — но от обычной нашей безальтернативности предложенный в качестве столицы Олимпиады и теперь силами всего могучего государства расфуфыриваемый, подготавливаемый к своей священной миссии, к растерзанию Международным олимпийским комитетом и миллионами любителей спорта.

Можно было бы сравнить Сочи со стеснительной греческой девушкой, которую прихорашивают, собираясь принести в жертву Минотавру… Но точнее будет сказать, что Сочи — как угрюмый кобель из женской колонии, которую тюремное начальство пытается накрасить кой-как, чтобы подложить проверяющему из Москвы. Можно замазать морщины и шрамы, но вот характер — поди замажь!