Олеся Градова - Танец с жизнью. Трактат о простых вещах

Иногда меня удивляла его откровенность. Мне казалось, что есть вещи, о которых мне не надо знать или еще не пришло время. Среди гипотез или вариантов ответов на мой внутренний вопрос были следующие:

— у него нет от меня секретов, и он по-детски наивно делится со мной всем, что занимает его мысли;

— он выставляет это напоказ, чтобы я получила больше информации и прониклась доверием;

— есть какой-то другой, скрытый смысл этой демонстрации, которого я пока не могу разгадать.

Так он познакомил меня со своими планами на завтра:

— Вечером я еду к Антону, мы будем работать всю ночь. Я должен обнулить карму.

Далее естественно, — ведь он уже привык к моему интересу к деталям, — следовал мой вопрос:

— Как это можно — обнулить карму?

— Есть некоторая пороговая граница, когда жизнь человека находится в опасности, если» удельный вес» грехов достигает этой отметки. Мне осталось совсем чуть-чуть, и это надо срочно сделать, иначе может случиться что угодно — могу заболеть, попасть под машину…

Я не готова была так рано его терять. И опять глупое и женское любопытство:

— Прости, грехи могут быть у меня — и ты один из этого списка. Но о каких грехах может идти речь в отношении тебя, если Сатана одобряет все, что приносит удовольствие?

— Я говорил тебе о девяти грехах, ты, видимо, забыла.

— Нет, я помню, даже выучила новое для себя слово «солипсизм».

— Я амбициозен, склонен к позерству, это внутри меня, и мне трудно от этого избавиться. Антон часто ругает меня, что я не соблюдаю «Технику безопасности» и поэтому часто при работе забираю чужие грехи на себя. Поэтому иногда приходится обнуляться.

— У нас это называется покаяться и начать грешить опять. А как снимают грехи у вас?

— Нужно найти человека, который примет на себя мои грехи. Лучше, если это будет молодая и красивая девушка. К Антону приводят проститутку, которая настолько глупа, что за пятьсот баксов готова сделать все что угодно. Тем более что никто не собирается ее трюхать. Я видел однажды одну гастарбайтершу с Ленинградки, которая смеялась над нами, но все-таки произнесла заклинание, которое должна была произнести, чтобы забрать грехи одного нашего клиента. Он начальник службы безопасности из нефтяной компании. По его заказу убивали людей. И вот эту дуру нашли через неделю в подмосковном пруду. Попала на бандитский субботник. Я случайно увидел по телевизору.

Меня затошнило. Я потянулась за водой.

— Но ведь они это делают несознательно. Как-то жаль девчонок…

— Это мусор, их нельзя жалеть. Мир становится чище, избавляясь от этой гнуси.

Мне показалось гнусью все то, что он говорил, и что-то похожее я, кажется, читала у Лукьяненко. Наверное, и эта история такой же вымысел, как «Ночной дозор». Какая-то игра для взрослых мальчиков в магов и вампиров.

Вечером следующего дня он был немного не в духе.

— Ну как, состоялось?

— Нет.

— Почему?

— Блин, надо новую искать.

— А что случилось, она все-таки отказалась произносить заклинание, испугалась?

— Нет, на нее уже скинули.

Я представила масштаб бедствия — куча магов гоняется за одной-единственной молодой и красивой проституткой, чтобы перекинуть на нее чужую карму. И тот, кто первым забросит баскетбольный мяч в корзину, выиграет в этом состязании.

— Может, найти какого-нибудь бомжа? За триста баксов он согласится на что угодно. Девчонок-то жалко…

— Бомж? Нет, нужна молодая, красивая девушка, они могут больше взять на себя.

Я остановилась на перекрестке, ожидая разрешающий цвет светофора. Слева, виляя между рядами автомобилей, протиснулся скутер. Девчонка лет шестнадцати от силы, совсем еще юная, ловко управлялась с игрушечным на вид мотороллером. Грязные коленки Лолиты и сумка через плечо с профилем Боба Марли. Мне показалось, что это поколение уже не должно почитать Боба Марли… Короткая юбка сбилась, длинные узкие бедра слегка раздвинуты. Майка с голой спиной и острые лопатки. Совсем еще детский завиток на шее рядом с маленькой дешевой сережкой. От таких сходят с ума великовозрастные Гумберты.

Я поймала себя на мысли, что я смотрю на нее глазами мужчины, вожделенно разглядывая изгибы почти детского неоформленного тела. Последнее время я несколько раз замечала, что словно ищу какое-то выражение женственности и красоты для того, чтобы впитать его, сохранить в себе это неуловимое, мгновенно-вечное, как парфюмер Жан Батист Гренуй собирал запахи прекрасных рыжеволосых дев.