Эстер Лаврова - О пользе шарлатанства

Зато, начиная с той веселенькой ночки, наш дом стали одолевать назойливые телефонные звонки. Если трубку брала я, то на другом конце провода тут же слышались короткие гудки. Если же к телефону подходил Вадим, то он вынужден был закрывать все двери от посторонних ушей и говорить раздраженным полушепотом, едва не переходя на крик. А мне, соответственно, приходилось притворяться глухой, слепой и наивной чукотской девушкой, заглушая в себе возмущение и ревность. Уж я-то прекрасно понимала, кто названивает нам с таким остервенением и пытается урвать чужой лакомый кусочек через телефонный эфир. Вскоре и эти звонки прекратились, прошло еще четыре дня. Между нами продолжал висеть звуковой барьер, а муж ходил чернее тучи, злился по пустякам, или же был рассеян, как никогда.

По вечерам, когда мой сын выходил во двор играть в футбол, мы с дочкой собирали большой пакет с остатками хлеба и шли гулять к реке Яузе кормить уток с утятами. Я сжимала в своей ладони маленькую пухлую дочкину ручку и мы медленно брели вдоль небольшой песчаной отмели. Смотрели, как мамы утки катают на своих спинах крошечных птенцов, похожих на серые пушистые комочки вербы. Дочка прыгала и хлопала от восторга в ладоши, кидала в воду хлебные кусочки, а я наблюдала за ней и грустно улыбалась. Вот так еще совсем недавно мы гуляли вдоль реки с Вадимом. Я почему-то внезапно вспомнила, как года два назад, когда наша девочка заболела коклюшем, металась в кроватке, едва перенося своими слабенькими силами высокую температуру и удушливый кашель, Вадик носился по аптекам Москвы, сломя голову, и искал редкое заграничное лекарство, подняв на ноги всех своих друзей. Как сидел ночами возле больного ребенка, обмахивая его мокрым полотенцем. Теперешний облик моего мужа никак не сочетался с обликом прежнего, того Вадима, которого я так хорошо знала и любила. Я поежилась и тяжело вздохнула. Надвигались сумерки, с реки подул легкий ветерок. Мы возвращались домой.

– Мамочка! Ты болеешь? – озабоченно спросила меня дочка. Она смотрела на меня карими глазами Вадима тревожно и печально.

– С чего ты взяла, детка? – улыбнулась я, гладя ее по голове.

– Ты так вздыхаешь, так вздыхаешь, словно большой камень проглотила!

Я присела перед дочерью на корточки, обняла и прижала ее к себе.

– Ну, что ты, лапочка моя! Я здорова и никакой камень не глотала! Просто немножко устала, вот и вздыхаю!

– Тогда тебе прямо сейчас нужно лечь спать! – дочь обхватила мою шею руками и прошептала мне в ухо. – Давай ляжем спать прямо здесь у речки, на траве! Будем считать звезды и петь колыбельные!

– Моя дорогая! – грустно ответила я. – Мы не можем лечь здесь спать. У нас нет ни одеял, ни кроватей! Лучше вернемся домой в свои теплые постельки! Хорошо?

Девочка моя заулыбалась и кивнула кудрявой головой.

Две женщины, большая и маленькая вернулись в квартиру. Сын жарил на кухне яичницу, с сердитым и взрослым выражением лица, спрашивая, где нас носило так долго. Супруг молча смотрел бокс по телевизору, даже не повернувшись в нашу сторону. Оптический обман семейной идиллии царил в доме поздним вечером. Постепенно мой оптимизм начинал испаряться. Я предчувствовала, что моего адского терпения в долгом и изнурительном ожидании не хватит. И когда мне уже совсем становилось невмоготу и казалось, что вот-вот я сорвусь, брошусь дорогому мужу на шею и сама буду оправдываться перед ним, умолять его о прощении неизвестно за что, то я буквально бежала из квартиры на этаж ниже, спасаясь от опасных порывов у подруги Анжелы. Недаром говорят, что понятие женской логики в природе отсутствует. Еще бы! Ведь, если женщина по-настоящему любит, и кто-то пытается отнять у нее любовь, то она буквально становится одержимой, готовой на самые безумные поступки!

В конце концов, я и отважилась на один из таких безумных поступков, к своему стыду и вопреки своему разумному мышлению. Мне стало мало утешений подруги и ее поддержки. Я окончательно забыла, что являюсь как-никак профессиональным психологом, и предприняла отчаянный шаг. Обиженная женщина направилась по пути своей ненавистной молодой соперницы и ночью, закрывшись на кухне, разложила злосчастные карты Таро на себя самою. Увы, как я ни старалась разглядеть среди пестрых картинок свою судьбу, карты не показали ровным счетом ничего! Я была поражена и разочарована. Неужели то гадание и то роковое озарение в момент прихода Ларисы были лишь мистическим бредом? Я обхватила голову руками и принялась лихорадочно размышлять над тем, что мне срочно требуется помощь истинной гадалки или колдуньи, ворожеи, неважно кого. Только где ее искать? Мои размышления приняли характер навязчивой идеи. Я не узнавала себя, но отказаться от такого шанса не могла, да и не хотела. Мой триумф с переодеванием и кратковременное торжество над неверным мужем, чарующий и успокоительный сон, который я видела несколько дней назад, отошли на задний план всех переживаний и событий.