Геннадий Авраменко - Уходили из дома

Черт, он висел там. Снова над Утюгом, снова серебристо-серый, снова в тишине. И сейчас это точно не могло быть галлюцинацией. Освещенный заходящим солнцем, «дирижабль» отбрасывал тень на макушки деревьев. В косых лучах солнца я смог разглядеть его гораздо лучше, чем в прошлый раз. «Дирижаблем» я окрестил его все-таки сгоряча: небольшой кабины, придающей настоящему дирижаблю его классическую форму, снизу не было, так что предмет скорее напоминал сигару. Или, если быть совсем точным, веретено. Ни одного шва, ни одной надписи не видно. Сейчас я смог, как мне показалось, точнее определить его размеры. Не больше двадцати метров в длину, в середине, соответственно, метров пять толщиной.

Я испугался. Я никак не мог объяснить для себя, что это такое. Я всегда верил в инопланетян, но никогда и представить не мог, что смогу увидеть что-либо подобное. В том, что «дирижабль» создан не на Земле, даже усомниться было нельзя, ни о чем подобном никто и не слышал. А, тем более, здесь, в крымской глуши.

Предмет, если эту огромную штуковину можно назвать предметом, слегка завибрировал и, как и в прошлый раз, беззвучно и быстро спикировал в кромешные заросли Утюга. Исчезла и его теш». Я достал кисет и машинально свернул самокрутку.

В недрах Тюрьмы кто-то гулко закашлялся. Едва не подпрыгнув от неожиданности, я спустился в пещеру. Там сидел Леха, евпаторийский панк, застрявший на Мангупе, кажется, навсегда.

— Ринго, ты? Добрый вечер, — поздоровался он. — Садись, курить будешь. — И утвердительно протянул косяк.

Я молча затянулся.

— Да-а-а, — сдавленно выдохнул Леха. — Вот чего они к нам летают, ты знаешь?

Я покачал головой.

— Я уже во второй раз сажусь тут покурить, подумать, а они тут как тут. Летают, что-то высматривают, как менты, чесслово. Даже хуже! Менты, вот они летят на своем вертолете, и ты знаешь, что это они. Егеря едут на «козле», ты знаешь, зачем. А эти... — Леха повернулся ко мне. — Пусти-ка мне, Рингушка, «паровоза». — Он щелкнул пальцами, выдохнул и поинтересовался: — О чем я говорил?

Я пожал плечами и забрал у него косяк.

— В общем, неправы они. Прилетел — скажи, что тебе надо, представься, поздоровайся. Либо не трепи людям нервы. Они здесь и так у всех ни к черту.

Я тихо встал и полез вверх по лестнице, понимая, что я не сумасшедший, что я не один это видел. И от этого становилось только страшнее.

Днем пошел в гроты искать Леху, но нашел его гораздо ближе, в церкви на южном склоне. Леха сидел на алтаре и курил.

Согнав его с алтаря, я аккуратно попытался заговорить о вчерашнем, но тщетно — Леха ушел в глухую оборону.

—Ринго, чё ты паришь, не помню я ничего, курил сидел.

Так или приблизительно так он ответил на все мои аккуратно заданные вопросы. Поняв, что добиться правды от испуганного малолетнего панка мне не удастся, в расстроенных чувствах я ушел. Решил не думать сегодня ни о чем, а неожиданно сложившийся вечер мне в этом очень даже помог.

Остаток дня просидел в гостях у ребят из Днепропетровска в Мустанговой. Ели сало со сладким чаем. Дичь, конечно, но почему-то было вкусно. Зашел по-соседски Монах с Ленкой Эйч. Объявил, что переименовывает обезличенную Харьковскую пещеру, в которой ныне проживает, в Монаховскую. Возражать никто не стал. До двух ночи играли в «мафию» и «ассоциации», потом поперлись на Кухню встречать рассвет. Восход здесь моментальный. Заря, ты отвлекся на секунду, поворачиваешься, а солнце уже вышло. Встаешь на ноги, а оно уже нещадно жарит. Всего-то и остается — быстро добежать до грота и попытаться заснуть до того, как своими истошными криками наполнят тишину невменяемые дрозды.

Спать лег в семь утра, дрых до двух.

После насыщенных событий этого лета нервы мои придется лечить долго и тщательно. Приезжают и уезжают люди, может, тоже сходят с ума, но они же уезжают, а я сижу и сижу. Необходимо сгонять расслабиться на море, а то крыша съедет окончательно. Может, там все встанет на свои места и я найду всему происходящему более земное объяснение? А еще Ксюха с Костиком приехали из Рыбачки, видели там Светку Семь Сорок, которая просила передать мне, что меня искала тусовка из шести человек. Имена Ксюха, естественно, запамятовала. Сдается мне, что это Немет с командой.

На Женском роднике к голому и намыленному мне подкрался человек.

— Привет, Ринго!

— И тебе привет. Чё надо?

— Не узнал? Я Алик!

О, черт! Это тот Алик, с которым я забивал стрелку на набережной в Симферополе!