Геннадий Авраменко - Уходили из дома

У Аси бурлила тусовка. На кухне обнаружилось какао, но из-за полного отсутствия сахара варить его не имело смысла. Тогда мы с Десятым взяли чашки и пошли по подъезду попрошайничать. Несколько минут позора, и вот — мы уже пьем прекрасный шоколадный напиток!

Результат вчерашней прогулки налицо — я заболел окончательно. Зойка убежала в институт, а я весь день сидел дома, лечился и маялся дурью от безделья, благо бабушка куда-то делась. Почитал «Швейка», посмотрел телевизор, убрался. Без дела сидеть невозможно; если оставаться в Киеве, надо что-то придумать, устроиться на работу, ибо еще пара таких пустых дней — и я на стенку полезу.

Вечером поехал на «БЖ» встречаться с Мишкой Каунасским. Мы вчера на Крещатике столкнулись, но поболтать не удалось, он убежал смотреть футбол. Сегодня еще Мишель собирался подойти. Но ни Мишки, ни Мишеля я так и не дождался. Выпил чашку кофе, захандрил и пошел в гости к Машке на Михайловскую. Погоняли чаи, Машка фенечку мне подарила. Поведала много нового... Оказывается, Зойка влюблена в меня без памяти еще со времени нашего знакомства в мае. Машка очень переживает за наши отношения; грозно сказала мне, что не дай бог я Зойку брошу или изменять буду. Вот тебе и раз. Я, конечно, к Зойке отношусь с трепетом, но вот люблю ли я ее?..

Все работают, учатся, а я сижу на Оболони и смотрю телевизор.

Сегодня купил билет на поезд до Харькова. На завтра, пятницу, 13-е. В 13-й вагон. Тьфу-тьфу-тьфу!

Когда вернулся, у Зойки в гостях сидели Наташа Белка и Коля Садовник. Естественно, отправились к нему в гости. Смотрели слайды с Мангупа, слушали «Дип Перпл», «Лед Зеппелин». Сам не зная зачем, повинуясь какому-то неясному порыву, позвонил Игорю Шинели. А в процессе разговора выяснилось, зачем позвонил.

— Блин, — говорит Игорь, — надо бы встретиться, но я не могу, завтра в Харьков уезжаю. И прикинь, смешно, у меня 13-й вагон! А завтра пятница, 13-е!

Дрыхли аж до половины второго, потом дома сидели. Зойка проводила на вокзал, попрощались. Сказала, чтоб я быстрей делал московские дела и приезжал скорее к ней.

Шинель обнаружился в вагоне за пару минут до отправления. Подстриженный, чисто выбритый — узнать сложно. Его Вика меня тоже не узнала, хотя во мне только прикид и изменился. Пес их, зловредная собачонка, значительно подрос, гордо зовется Бобом.

Спать пришлось на третьей, верхней боковой полке. Как я оттуда не грохнулся, ума не приложу.

Хотя выспался, в общем-то.

В Харьков поезд прибыл около девяти утра. Безуспешно помыкавшись в кассах в надежде купить билет на поезд до Москвы, купил в итоге лишь на электричку до Белгорода. На оставшиеся купоны приобрел также чудную газету «СПИД-инфо» и так, за внимательным рассматриванием голых теток, въехал в Россию.

Белгород воображение мое не поразил. Поболтавшись часок в окрестностях вокзала, я погрузился в «собаку» на Курск. Билет покупать не стал, как выяснилось впоследствии — правильно, контролеры в выходные явно не работали. Четыре часа провел в спокойствии, почитывая Стругацких.

В Курске оказалось значительно холоднее, чем даже в Белгороде. Какая же у нас в этом смысле некомфортная страна!

В кассах, как и следовало ожидать, никаких билетов не было. Но мне повезло — какой-то, даже не криминального вида, мужик толкал свой билет. Без наценки! Рискнул я и не проиграл, внимательно изучил билет, отдал 124 рубля и уже через полчаса улыбался на своей любимой верхней боковушке и со спокойной душой махал Курску рукой. А ведь по всем прогнозам я должен был здесь переночевать! Электричек уже нет; либо на вокзале куковал бы, либо у Алекса Курского. Город выглядел так неприветливо, что мороз пробирал по коже. Собственно, так выглядят все уездные городки, но этот смотрел на меня как-то особенно угрожающе...

Попутчики попались разномастные. Дедушка-ветеран острой коммунистической направленности, пацаны безобидные и женщина-журналистка. Найдя в моем лице приятеля по частому задымлению тамбура, начала пытать — кто, что. Оказалась интересным человеком. Говорили обо всем. О жизни, об образе этой самой жизни, о свободе, политике, Крыме и Курильских островах. Предложил ей покурить травы — с радостью не отказалась. После нескольких напасов литературу тоже не смогли обойти, спорили о поэзии, о Пастернаке. В итоге тетушка дала мне телефон Бориса Стругацкого, уговорила позвонить ему: он, мол, помогает пробиться молодым писателям.