Анатолий Голубев - Тогда умирает футбол

В свое время он так обрадовался несчастному кубку, что можно было подумать, будто мы победили по меньшей мере на Олимпийских играх. Как легко собаке доставить человеку удовольствие!

Мне уже девятый год, и у меня своя житейская философия. Собака, на мой взгляд, я говорю о порядочных псах, должна спать пятнадцать часов в сутки. Должна есть – пятнадцать минут. Затем часик ей надлежит потрудиться, чтобы доставить хозяину несколько приятных мгновений. Другой часик – на самые несложные упражнения, вроде: «Принеси палку!» Ну, а оставшиеся шесть часов и сорок пять минут – на всякую ерунду.

Но вернемся к кубку. Я уже говорил, что хозяин был так обрадован этой серебряной миской, словно она была полна отборнейших кусков мяса. И уж если время от времени он принимался читать надпись на кубке, то делал это раз сто подряд: «Осенние испытания подружейных собак. Эссекс. 1960 год. Победитель Дик, принадлежащий и натасканный Сэмом Табором».

Дик – это я. Сэм Табор, как вы знаете, – мой хозяин. Что же касается «принадлежит и натаскан», эти слова всегда вызывают во мне смех – как самоуверенны люди! Но ведь и у них должны быть какие-то иллюзии!…»

Дональду начинал нравиться этот рождавшийся в его голове рассказ собаки, и при словах «какие-то иллюзии» он не выдержал и засмеялся. Все посмотрели на него. Извинившись, он старательно заработал вилкой и ножом, а Дик продолжал свою историю…

«За неделю перед теми памятными испытаниями подружейных собак хозяин взял мою голову в свои ладони и сказал:

«Дик, мой мальчик… Если ты только сможешь выиграть эти соревнования, то сделаешь меня самым счастливым человеком на земле. О, если бы ты только победил! С того знаменательного дня ты получал бы самые лучшие в мире сахарные кости. И было бы их вдоволь до конца твоей жизни!»

В испытаниях участвовало восемь собак. Я знал их всех по прошлым встречам и ничуть не сомневался, что шесть из них не стоят и пенса и не смогут сделать что-либо значительное. Я был убежден, что победителем окажется Джек.

Прежде всего он молод, как щенок. А когда собаке уже восемь лет и девять месяцев, как мне, она уже не может бегать так, как в юные годы. К тому же мой хозяин имел дурную привычку дергать за спусковой крючок ружья в самое неподходящее время.

А хозяин Джека – он принадлежал к категории людей, у которых не выпросишь голой кости, хотя сами они обладают свеженькой тушей динозавра, – был отменным стрелком.

Судьи подали сигнал, и мы с хозяином двинулись. Легко нашли трех первых птиц и подняли их в воздух. Я был страшно удивлен, увидев, что Сэм сбил двух из трех. Свершилось бы подлинное чудо, сбей он третью. Я нашел и доставил фазаноз в прекрасном стиле, и мы продолжали двигаться дальше, упустив, как и наши противники, всего по одной птице.

Джек и его хозяин несколько отстали, но я чувствовал, что они уже идут по следу своего последнего, четвертого фазана. Джек всегда искал так, словно это была последняя дичина на земле и жизнь преподобного Джека зависела от усердия в поисках испуганной птицы. Такой задор, такой стиль работы чрезвычайно импонировали судьям.

Вдруг мне показалось, что фазан где-то рядом.

Он взлетел неожиданно. Раздался выстрел, и птица стремительно пошла вниз.

– Возьми его! – вскричал хозяин. – Хватай его, Дик! Хватай, мальчик!

Мне, однако, не понравилось поведение фазана после выстрела. Я на своем веку повидал много сбитой дичи, но эта птица… Скатившись с обрыва, я увидел, что и предполагал. Метрах в ста мелькали длинные фазаньи перья: петух летел, как только вчера отремонтированный самолет. Я даже гавкнул от злости. Дробь, возможно, слегка и задела его, но не больше. Птица, целая и невредимая, преспокойненько держала путь в сторону ближайшего перелеска…»

Дональд вышел из-за стола и уселся в кресло, поглядывая на поле, по которому совсем недавно он бродил с собакой. А сейчас он и сам напоминал легавую. Он шел по следу рождавшегося сюжета. И, отключившись от всего происходившего вокруг, работал, «накручивая» рассказ Дика, которого гладил по шерсти.

«…И в это время прозвучал еще один выстрел. Я не шевельнулся. Сэм теперь мог палить хоть до рождества. Вдруг я услышал, как что-то тяжелое шлепнулось невдалеке. Это был прекрасный петух. Стало ясно, что произошло. Джек нашел свою четвертую птицу, поднял ее в воздух, и хозяин спокойно подстрелил фазана.

Ну, вот они, как я и ожидал, нас обскакали. Что-то теперь будет?

Тогда-то и мелькнула мысль: ведь лежащий фазан – единственный шанс на победу! Только не думайте, пожалуйста, что я украл».