Юкио Мисима - Звук воды

— Удивительно, насколько эротична эта свежевымытая белизна, — говорю я.

— Ага, — рассеянно отвечает мне на это Кусада и резко прибавляет ходу. Он так стремительно двигается, что, когда мы гуляем с ним вдвоем по городу, я нередко теряю его в толпе.

Тропинка идет в гору и выводит нас к спрятанным среди деревьев воротам, на которых читаем надпись: «Пионовый сад, Кацура-га-Ока».

Заплатив за вход, мы проходим через ворота. И нам открывается вид на яркое цветочное поле, поле пионов, по которому по двое и по трое прогуливаются пришедшие полюбоваться на цветы посетители.

Тропинки делят сад на небольшие участки. По периметру этих участков посажены разные цветы: анемоны, азалии, ирисы… У каждого пиона стоит деревянная табличка с красивым названием.

Римпо:

Кинкаку — Золотой Павильон.

Фусо-но-Цукаса — Государственный Муж из Земли Фусо.

Ханадайдзин — Министр Цветов.

Суиган.

Касуми-га-Сэки — Туманная Застава.

Тёраку — Вечная Радость.

Гэндзёраку.

Нисики-но-Кагаяки — Сиянье Парчи.

Цукисэкай — Лунный Мир.

Алый Римпо похож на большой бархатный шар. Нежно-розовые по краям лепестки Тёраку ближе к сердцевине набирают цвет, становясь ярко-пунцовыми. И над всём этим — белая шапка Цукисэкай, на которую направил свой объектив опустившийся перед цветком на колени фотолюбитель. Немного позади стоит художник и делает карандашный набросок.

Однако повсюду уже видны признаки увядания — у отцветших пионов скрученные лепестки полыхают кармином, желтые тычинки съежились, высохли листья, но, даже высохнув, они сохранили резное изящество тонких прожилок. У некоторых — лепестки опали. Но есть и другие пионы: вот невысокий куст, сочно-зеленые стебли которого увенчаны гирляндой белоснежных соцветий, а вот одинокий пион высотой в один сяку [29] Сяку — мера длины. Японский фут — 30,3 см. привязан к подпорке.

— Я хочу сделать у себя что-то похожее. — Недалеко от нас негромко переговаривались две женщины, на вид старые девы.

— Но для этого нужно, как минимум, столько же места.

— Придется как следует прополоть участок.

Требуя внимания, Кусада похлопал меня по плечу.

Я отвлекся от цветов.

Мимо нас медленно брел плохо одетый старик. Заплатанная полосатая рубашка заправлена в галифе, на голове — кирпичного цвета кепка. На ногах — таби [30] Таби — японские носки из плотной ткани с кожаной подошвой и отделением для большого пальца. . Невысокого роста, крепко сбитый. На щеках — седая щетина. Глубоко посаженные глаза поблескивают из-под бровей. Ему нет абсолютно никакого дела до посетителей сада. Он останавливается напротив каждого пиона и, наклонившись вперед, пристально смотрит на цветок.

Старик как раз рассматривал пунцовый пион Сенити-но-Дэ — Первое Солнце. Цветок полностью распустился и теперь был на грани увядания. На его лепестках лежали многослойные тени, от каждого дуновения ветра начинавшие метаться из стороны в сторону, будто соревнуясь друг с другом.

— В чем дело? — спросил я шепотом у Кусады, наклонясь к его уху. Уж слишком серьезный был у него вид, когда он смотрел вслед удаляющемуся старику.

— Это хозяин Пионового сада. Зовут его Кавамата. Он это место купил всего лишь два года назад, — сдавленным шепотом ответил мой приятель. А потом, углядев палатку на вершине находившегося чуть на отшибе холма, вдруг радостно сказал: — Смотри-ка, там можно купить пива. Эти пионы мне уже поднадоели. Может, пойдем выпьем?

Его бесцеремонность рассердила меня.

— Я еще и половины пионов не видел, — сказал ему я. — Если хочешь, иди выпей пива. Я подойду потом.

Когда мой неугомонный экскурсовод отправился пить пиво, я наконец-то смог спокойно полюбоваться окружавшими меня пионами.

Сецугэкка — Снежно-лунный Цветок. Белый пион, золотистые тычинки которого бережно окружены шелковыми лепестками. У каждого пиона свой стиль, свой характер. Оглянитесь — вам, конечно, помешают фигуры тут и там склонившихся над цветами посетителей, но тем не менее вы увидите, что, в отличие от обычных цветов на клумбе, пионы, отбрасывающие на черную землю тяжелые тени, одиноко стоят каждый на своем участке, и это зрелище навевает на меня уныние. На невысоком кусте распустились прекрасные цветы, которых так много, что сам куст почти не виден из-под них, и от этого возникает неприятное ощущение, что у них нет стебля, что цветы эти растут прямо из влажной, смоченной вчерашним дождем земли.