Джеймс Клавелл - Благородный Дом. Роман о Гонконге.

— Я рад, что приехал в Гонконг, — промолвил американец. — И рад познакомиться с вами.

— Благодарю вас. Может быть, в один прекрасный день вы измените свое мнение.

Бартлетт пожал плечами:

— Может быть. А пока у нас затевается сделка — хорошая для вас и хорошая для нас. — Он на миг ухмыльнулся, вспомнив Горнта и кухонный нож. — Да. Я рад, что приехал в Гонконг.

— Не хотите ли вы с Кейси быть моими гостями сегодня вечером? Я устраиваю скромную вечеринку, прием, примерно в половине девятого.

— Официальный?

— Просто смокинг, это вас устроит?

— Вполне. Кейси говорила, что вам нравятся все эти церемонии — смокинги, чёрные галстуки. — Тут внимание Бартлетта привлекла висевшая на стене старинная картина маслом: красивая девушка-китаянка везет в лодке маленького мальчика-англичанина с собранными в косичку светлыми волосами. — Это работа кисти Квэнса? Аристотеля Квэнса? [65] Прототип Аристотеля Квэнса — английский художник Джордж Чиннери (1774–1852) — всю жизнь провел в Азии, в Индии и на юге Китая. Его кисти принадлежат портреты Уильяма Джардина и Джеймса Мэтсона, основателей знаменитой гонконгской компании «Джардин-Мэтсон», послужившей прообразом Благородного Дома.

— Да, Квэнса, — с нескрываемым удивлением подтвердил Данросс. Бартлетт подошел поближе, чтобы рассмотреть картину.

— Оригинал?

— Да. Вы разбираетесь в искусстве?

— Нет, но Кейси рассказывала про Квэнса, когда мы сюда собирались. По её словам, он почти фотограф, настоящий историк того раннего периода.

— Да, так оно и есть.

— Если я правильно помню, это, должно быть, портрет девушки по имени Мэй-мэй, Чжун Мэй-мэй, а мальчик — один из детей Дирка Струана от неё?

Данросс молчал и лишь наблюдал за спиной Бартлетта. Тот подошел к полотну.

— Трудно разглядеть глаза. Значит, мальчик — это Гордон Чэнь, будущий сэр Гордон Чэнь? — Обернувшись, он посмотрел на Данросса.

— Точно не знаю, мистер Бартлетт. Это одна из легенд.

Какое-то мгновение Бартлетт пристально смотрел на него. Мужчины стоили один другого: Данросс чуть выше, зато Бартлетт пошире в плечах. У обоих голубые — у Данросса чуть зеленее, — широко поставленные глаза и лица людей много повидавших.

— Вам нравится быть тайбанем Благородного Дома?

— Да.

— Не знаю, в чем на деле заключается власть тайбаня, но в «Пар-Кон» я могу нанять на работу и уволить любого и закрыть компанию, если захочу.

— Значит, вы — тайбань.

— Тогда мне тоже нравится быть тайбанем. Мне нужен выход на Азию, а вам нужен выход на Штаты. Вместе мы могли бы превратить весь Тихоокеанский пояс в одну большую хозяйственную сумку для каждого из нас.

«Или в саван для одного из нас», — подумал Данросс, которому нравился Бартлетт, хотя он и знал, что симпатизировать американцу — дело опасное.

— У меня есть то, чего нет у вас, а у вас есть то, чего не хватает мне.

— Да, — согласился Данросс. — А сейчас нам обоим не хватает одного — ланча.

Они направились к двери. Бартлетт оказался у неё первым. Он открыл её не сразу.

— Я знаю, что у вас это не принято, но, раз уж я собираюсь с вами в Тайбэй, может, вы будете называть меня Линк, а я вас — Иэн и, может, прикинем наши ставки на матч в гольф? Уверен, что вы знаете: мой гандикап — официально — тринадцать, ваш, насколько мне известно, — десять, официально, а это значит, что на всякий случай снимаем по крайней мере по одному удару с каждого [66] Гандикап — в гольфе возможности игрока в количественном выражении. Используется для подсчета на основе числа действительно выполненных ударов так называемого чистого счета, что позволяет мастерам и начинающим гольфистам играть на равных. .

— А что, давайте, — тут же согласился Данросс. — Но здесь мы обычно спорим не на деньги, а просто на шары.

— Черта с два, играя в гольф, я буду спорить на свои «шары».

Данросс рассмеялся:

— Может, однажды и придется. Мы здесь обычно спорим на полдюжины шаров для гольфа, что-нибудь в этом духе.

— Британцы считают, что спорить на деньги плохо, Иэн?

— Нет. Как насчет пятисот с каждой стороны, а команда победителя получает все?

— Американских долларов или гонконгских?

— Гонконгских. Среди друзей должны быть гонконгские. Для начала.

Ланч подавали в столовой совета директоров на девятнадцатом этаже. Это был угловой зал в форме буквы «Г» с высоким потолком и синими портьерами, пестрыми голубыми китайскими коврами и широкими окнами, из которых был виден Коулун, взлетающие и садящиеся в аэропорту Кай-Так самолёты и открывался вид на запад — до островов Стоункаттерз и Цинъи, и дальше, на часть Новых Территорий. На величественном старинном дубовом столе, за которым могли разместиться двадцать человек, были разложены подставки для приборов и изящное столовое серебро, расставлен лучший уотерфордский хрусталь [67] Уотерфордский хрусталь — массивная стеклянная посуда, которую изготавливают с 1720 г. до наших дней в Уотерфорде, Ирландия. Отличается толстыми стенками, глубокой насечкой геометрических фигур и великолепной полировкой. . Шестерых присутствующих обслуживали четверо молчаливых, вышколенных официантов в черных брюках и белых тужурках с вышитым гербом «Струанз».