Джеймс Клавелл - Благородный Дом. Роман о Гонконге.

— Что? — Ошеломленный Гэваллан осекся, не закончив доклада. — Что ты сказал?

— О, ничего, ничего, Эндрю. К тебе это не имеет никакого отношения. Расскажи о ней. Как она тебе?

— Здорово считает, стремительна и уверенна, но нетерпелива. И красивая, стерва. Давненько таких не встречал, а титек, как у неё, наверное, нет ни у кого в городе. — Гэваллан рассказал, кто на что спорил. — Думаю, Линбар идет по самой короткой дорожке.

— Я собираюсь уволить Форстера и послать Линбара в Сидней на шесть месяцев, чтобы он там со всем разобрался.

— Прекрасная идея, — усмехнулся Гэваллан. — А то слишком много себе позволяет: как говорится, воздух портит в церкви. Хотя, я слышал, дамы там, внизу [61] Там, внизу — так англичане говорят об Австралии. , очень услужливы.

— Ты думаешь, сделка состоится?

— Думаю, да. Филлип от неё в восторге. Но обсуждать её с женщиной — дело дрянь, и это правда. Как считаешь, можем мы обойти её и иметь дело с Бартлеттом напрямую?

— Нет. В переписке он ясно дал понять, что главным от него на переговорах будет Кей Си Чолок.

— Ага, значит… вперед на приступ и все такое! Что мы не сделаем для Благородного Дома!

— Слабые места у неё проявились?

— Нетерпелива. Хочет стать своей в чисто мужской компании. Её ахиллесовой пятой я бы назвал это отчаянное желание быть принятой в мир мужчин.

— Ну и пусть себе желает — с тем же успехом можно искать Святой Грааль. Встреча с Доусоном назначена завтра на одиннадцать?

— Да.

— Позвони Доусону, пусть отменит её, но не раньше, чем завтра в девять утра. Пусть сочинит какую-нибудь отговорку и перенесет встречу на среду в полдень.

— Замечательно придумано: вывести её из равновесия, да?

— Скажи Жаку, что это собрание я беру на себя.

— Хорошо, тайбань. Что насчет Джона Чэня? Ты хочешь, чтобы он там присутствовал?

Данросс помолчал.

— Да. Ты уже виделся с ним?

— Нет. Он должен подойти к ланчу. Хочешь, чтобы я нашел его?

— Нет. Где Филлип?

— Поехал домой. Вернется в четырнадцать тридцать.

«Хорошо», — подумал Данросс и отложил мысли о Джоне Чэне до этого времени.

— Послушай… — Загудел интерком. — Минуточку, Эндрю. — Он нажал на клавишу. — Да, Клаудиа?

— Прошу прощения, что прерываю, тайбань, но меня только что соединили с мистером Жэнем в Тайбэе. Он на второй линии, и ещё подъехал мистер Бартлетт — он внизу.

— Пригласи его, как только я закончу с Жэнем. — Он снова ткнул клавишу четвертой линии. — Эндрю, я могу задержаться на пару минут. Предложи всем выпить и все такое. Бартлетта я приведу сам.

— О'кей.

Данросс ударил по клавише второй линии.

— Цзао ань (Доброе утро), — произнес он на северном диалекте китайского языка, так называемом мандарине. — Как дела? — Он был рад поговорить с дядей Вэй-вэй — генералом Жэнь Данва, заместителем главы тайной полиции гоминьдана в Гонконге.

— Шунь шоу (Все идет своим чередом), — а потом по-английски: — Что случилось, тайбань?

— Я думал, вы в курсе… — Данросс вкратце рассказал о винтовках и Бартлетте, о том, что этим занимается полиция, но не упомянул ни о Цу-яне, ни о Джоне Чэне.

— Айийя! Действительно, любопытно.

— Да. Я тоже так считаю. Весьма любопытно.

— Вы уверены, что Бартлетт ни при чем?

— Уверен. На это, похоже, нет никаких причин. Абсолютно никаких. Глупо использовать для этого свой самолёт. А Бартлетт человек не глупый, — сказал Данросс. — Кому могло бы понадобиться здесь такого рода оружие?

Последовала пауза.

— Преступным элементам.

— Триадам?

— Не все триады преступны.

— Нет, конечно, — согласился Данросс.

— Я посмотрю, что мне удастся выяснить. Уверен, что мы тут ни при чем, Иэн. Вы по-прежнему планируете быть в воскресенье?

— Да.

— Хорошо. Постараюсь что-то выяснить. Пропустим по стаканчику в шесть вечера?

— Может быть, в восемь? Вы ещё не видели Цу-яня?

— Я считал, что он прилетит не раньше выходных. Разве он не будет четвертым на нашей встрече в понедельник с этим американцем?

— Будет. Я слышал, он улетел сегодня утренним рейсом. — Данросс старался сохранять невозмутимость.

— Он непременно позвонит. Вы хотите, чтобы он позвонил вам?

— Да. В любое время. Это не срочно. До встречи в восемь в воскресенье.

— Да, и благодарю за информацию. Если что-нибудь узнаю, сразу позвоню. Пока.

Данросс положил трубку. Он очень внимательно вслушивался в тон голоса Жэня, но ничего необычного не заметил. «Где, черт возьми, Цу-янь?» В дверь постучали.