Джеймс Клавелл - Благородный Дом. Роман о Гонконге.

— О Линк, надо сказать, я чувствую то же самое.

Они миновали Абердин, ощущая тепло друг друга, её волосы то и дело касались его руки, лежавшей у неё на плече. Время от времени она указывала на какие-то дома и достопримечательности, и часы для обоих летели незаметно и восхитительно. Теперь они уже спускались с перевала через облака, и, когда вырвались из их плена, внизу открылась панорама большей части города. Огни ещё не зажглись, хотя здесь и там у края воды начинали ярко светиться неоном огромные рекламные щиты.

Движение было плотное, вдоль крутых дорог в канавах ещё бежала вода, то и дело попадались груды свежей грязи, камней и веток. Орланда вела машину умело, не рискуя, и Бартлетт чувствовал себя в безопасности, хотя от этой езды по неправильной стороне дороги на поворотах у него волосы дыбом вставали.

— Но мы едем по правильной стороне, — возразила она. — Это вы ездите по неправильной!

— Черта с два! По левой стороне ездят только англичане. Ты ведь такая же американка, как и я, Орланда.

— Ох, как бы мне хотелось, чтобы так оно и было, Линк.

— А это так и есть. Ты и говоришь, как американка, и одеваешься.

— Ах, дорогой, но мне-то известно, кто я.

Он стал просто смотреть на неё. «Ни на кого ещё я не смотрел с таким удовольствием, — думал он. — Даже на Кейси». Тут мысли снова привели его к Блицманну, и захотелось открутить этому болвану голову.

«Плюнь на него, дружище, а вместе с ним и на остальное дерьмо этого мира. Именно это он собой и представляет — он и Банастасио». Тут Бартлетт вновь почувствовал мучительную боль. Перед самым ланчем Винченцо позвонил ему, чтобы принести извинения, которые, по сути дела, обернулись новой угрозой.

— Давайте перекусим вместе, детка, ты и я? Черт возьми, Линк, это никуда не годится, что мы кричим друг на друга. Как насчет бифштексов сегодня вечером? Их тут здорово готовят в одном заведении — «Сан-Франциско» на Натан-роуд.

— Нет, спасибо, у меня встреча, — холодно ответил он. — В любом случае, вчера ты высказал свою точку зрения. Давай на этом и остановимся, о'кей? Встретимся на годовом собрании совета директоров, если ты там будешь.

— Послушай, Линк, это же я, твой старый кореш. Разве ты забыл, как мы выручили тебя, когда «Пар-Кон» были нужны наличные? Тут же выложили денежки, верно?

— Деньги авансом взамен на акции стали самым лучшим вложением — лучшим официальным вложением, какое вы сделали. За пять лет эти деньги удвоились.

— Это точно. Ну а теперь нам хочется сказать свое слово, и это только справедливо, верно ведь?

— Нет. Тем более после вчерашнего. Как насчет винтовок? — по наитию спросил он вдруг.

Последовала пауза.

— Каких ещё винтовок?

— Тех, что были в моем самолёте. Краденых М-14 и гранат.

— Это для меня что-то новенькое, детка.

— Меня зовут Линк, детка. Понятно?

Снова пауза. Потом Банастасио проскрежетал:

— Понятно. Что касается нашей договоренности — может, передумаешь?

— Нет. Никоим образом.

— Ни сейчас, ни потом?

— Нет.

На другом конце провода повисла тишина, потом раздался щелчок и послышались бесконечные гудки. Бартлетт тут же позвонил Роузмонту.

— Не волнуйся, Линк. Банастасио у нас цель номер один, и помощь нам в этих краях оказывают не маленькую.

— Что нового про винтовки?

— Ты вне подозрений. Гонконгские боссы сняли с тебя арест. Официально об этом будет объявлено завтра.

— Они что-нибудь нашли?

— Нет. Зато мы нашли. Мы проверили твой ангар в Лос-Анджелесе. Ночной сторож припомнил, что видел, как два типа ошивались у погрузочного отсека. Ему и в голову ничего не пришло, пока мы не спросили.

— Боже. Вы кого-нибудь задержали?

— Нет. Возможно, никогда и не задержим. Не переживай. Что касается Банастасио, он от тебя отстанет очень скоро. Не волнуйся.

Вспомнив сейчас этот разговор, Бартлетт снова похолодел.

— Что случилось, дорогой? — встревожилась Орланда. — Что такое?

— Ничего.

— Ну скажи.

— Я просто подумал, какая скверная штука страх и какой урон он может нанести, если дать ему волю.

— О да, это я знаю, очень хорошо знаю. — Она на секунду отвела взгляд от дороги, неуверенно улыбнулась и положила руку ему на колено. — Но ты же сильный, дорогой. Ты ничего не боишься.

— Хорошо, если бы так, — усмехнулся он.

— О, так оно и есть. Я знаю. — Она притормозила, чтобы объехать участок, залитый жидкой грязью. Дорога здесь шла круче, и в переполненных канавах бурлила вода, выплескиваясь на проезжую часть.