Джеймс Клавелл - Благородный Дом. Роман о Гонконге.

Он поежился. Ни Меткину, ни Центру, никому другому доказательства не потребовались бы: одно подозрение — и его карьере конец.

— Это точно, что Меткин жив? — спросил он, обдумывая новую проблему.

— Да. А ты абсолютно уверен, что он ничего не знает про «Севрин»?

— Да. Да, я же сказал. — Суслев заговорил резче. — Ведь только ты знаешь всех, кто входит в «Севрин», верно? Всех не знает даже Кросс, так ведь?

— Так.

Пламм подошел к холодильнику и достал бутылку воды. Суслев налил себе водки. Он лишний раз восхитился обилием действующих в «Севрине» и столь важных мер предосторожности — этаких предохранительных клапанов: Пламм не подозревает, что Роджер Кросс одновременно является информатором КГБ; только Кроссу известно истинное положение Суслева в Азии, но ни Кросс, ни Пламм не ведают о его давней связи с де Виллем; никто из остальных не знает друг друга; и никто из них понятия не имеет о Банастасио, винтовках или о том, каков на самом деле масштаб советского присутствия на Дальнем Востоке.

Одно колесико цепляется за второе, второе за третье, и теперь Меткин стал колесиком неисправным и его больше нет. Подъехать к Меткину было так несложно: мол, благополучное получение грузового манифеста на вооружение авианосца гарантирует повышение агенту, который участвует в операции.

— Странно, как его могли взять живым, — проговорил он, и это уже была не игра.

— По словам Роджера, этого болвана скрутили и надели на него смирительный воротник, прежде чем он успел закусить свой лацкан.

— При нем нашли какие-нибудь улики?

— Роджер не сказал. Ему пришлось действовать очень быстро, черт возьми. Мы сочли, что лучше всего как можно скорее убрать Меткина из Гонконга. Мы были просто в ужасе, что он может знать про нас, раз у него такое высокое звание. С ним легче будет иметь дело в Лондоне. — Пламм говорил все это мрачным голосом.

— Кросс разберется с Меткиным.

— Может быть. — Пламму никак было не успокоиться, и он выпил ещё воды.

— Как могла Эс-ай пронюхать о выемке? — спросил Суслев, желая выяснить, что ещё известно Пламму. — Должно быть, у меня на борту есть предатель.

— Нет. Роджер сказал, что информация поступила через одного осведомителя Эм-ай-6. Об этом не знали даже в ЦРУ.

— Kristos! Зачем, черт возьми, Роджеру вздумалось действовать так эффективно?

— Это был Армстронг. У Эс-ай свои раскладки. Но раз Меткин ничего не знает, нестрашно!

Суслев чувствовал на себе испытующий взгляд англичанина и сохранял на лице невинное выражение. «Пламм не дурак. Он человек сильный, хитрый, безжалостный, тайный протеже и избранник Филби».

— Я уверен, что Меткину не известно ничего такого, что могло бы нанести нам вред. Тем не менее нужно немедленно сообщить в Центр. Они смогут разобраться с этим.

— Я уже так и сделал. Попросил помощи по первой степени срочности.

— Прекрасно, — одобрил Суслев. — Ты очень хорошо работаешь, товарищ. Ты и Кросс. Привлечь к нашему делу Кросса — это была блестящая мысль. Должен ещё раз поздравить тебя. — Комплимент Суслева был искренним. Роджер Кросс — профессионал, а не любитель, как этот человек перед ним или остальные из «Севрина».

— Возможно, я привлек его, а возможно, он меня. Иногда я в этом не уверен, — задумчиво проговорил Пламм. — Или в тебе, товарищ. Воранского я знал. Мы с ним работали не один год, а ты… ты человек новый, «темная лошадка».

— Да. Должно быть, для тебя это непросто.

— Ты, похоже, не слишком огорчен потерей своего начальника.

— Нет. Признаюсь, что нет. Меткин совсем сбрендил: подвергать себя такой опасности! Это полностью противоречит приказам. Честно говоря… Думаю, что на «Иванове» были утечки информации. Кроме Воранского только у него из старых членов команды имелся допуск на берег. Он считался человеком безупречным, но ведь никогда не знаешь. Может, он допускал и другие ошибки, может, болтал много в баре, а?

— Господи, оборони нас от дураков и предателей. Откуда получал свою информацию АМГ?

— Мы не знаем. Как только станет известно, «течь» ликвидируют.

— Ты будешь работать вместо Воранского постоянно?

— Не знаю. Мне ничего не говорили.

— Не люблю я перемены. Перемена — это всегда опасно. Кто убил его?

— Спроси Кросса. Я тоже хотел бы знать. — Суслев пристально посмотрел на Пламма. Тот кивнул, очевидно удовлетворенный. — А что насчет Синдерса и остальных бумаг АМГ?

— У Роджера все продумано. Не волнуйся. Он уверен, что мы сможем взглянуть на них. У тебя копия будет завтра. — Пламм снова вперил в него тяжелый взгляд. — А что, если в этих докладах указаны наши имена?