Джеймс Клавелл - Благородный Дом. Роман о Гонконге.

Скотту в тридцать девятом было шестнадцать, и его отправили в безопасное место, в Канаду. Там он закончил школу, а потом, уже будучи летчиком, в день восемнадцатилетия, несмотря на протесты отца, вступил в ряды канадских ВВС, мечтая отомстить за Лечи. Он тут же получил «крылышки» на грудь и в составе эскадрильи бомбардировщиков отправился за океан, чтобы поспеть как раз ко дню решающего наступления. Он с ликованием разнес на куски множество малых и больших городов. А потом наступило четырнадцатое февраля сорок пятого года, когда он, уже командир эскадрильи, награжденный крестом «За летные боевые заслуги» с пряжкой на орденской ленте, возвращался домой после дрезденского холокоста [126] В результате массированной бомбардировки Дрездена, предпринятой в период с 13 по 15 февраля 1945 г. самолётами английских и американских ВВС, на город было сброшено около 3900 тонн бомб, из 28410 домов в черте города было разрушено 24866, площадь полных разрушений составила 15 кв. км, погибло до 35000 человек. . Его «ланкастер» [127] «Авро Ланкастер» — английский четырехмоторный тяжелый бомбардировщик. был атакован «мессершмиттом», и, хотя второй пилот дотянул поврежденную машину до Англии, Скотти, на сиденье слева, был уже мертв.

Кэти присутствовала на его похоронах. Иэн тоже там был — в форме. Он прилетел домой в отпуск из Чунцина. Его прикомандировали к ВВС Чан Кайши после того, как он был сбит и врачи запретили ему летать. Она плакала на плече Иэна, плакала по Лечи, плакала по Скотти и плакала по своему Джонни. Она тогда уже овдовела. Лейтенант Джон Селкирк, тоже кавалер креста «За летные боевые заслуги», ещё один счастливый бог войны, неуловимый и непобедимый, сгорел в небе ярким факелом. Пылающие обломки его самолёта не успели долететь до земли.

Похорон у Джонни не было. Нечего оказалось хоронить. Как и у Лечи. Пришли лишь телеграммы. Об одном и о другом.

«О Джонни, мой дорогой, мой дорогой, мой дорогой…»

— Как это ужасно, Иэн, что их всех нет. И за что они погибли?

— Не знаю, малышка Кэти, — сказал он, по-прежнему обнимая её. — Не знаю. И не знаю, почему я жив, а они нет.

— О, я так рада, что ты жив! — Она чуть прижала его к себе и собралась с силами. Каким-то чудом ей удалось прогнать грустные воспоминания. Она вытерла слезы, вынула маленькое зеркальце, посмотрелась в него. — Господи, на кого я похожа! Извини. — За книжным шкафом была скрыта его личная ванная комната. Она прошла туда, чтобы поправить макияж.

Когда она вернулась, он по-прежнему смотрел в окно.

— Эндрю сейчас нет в офисе, но, как только он вернется, я скажу ему.

— О нет, дорогой, это моя работа. Это должна сделать я. Должна. Это будет только справедливо. — Она улыбнулась и дотронулась до него. — Я люблю тебя, Иэн.

— Я люблю тебя, Кэти.

16:55

Картонная коробка, присланная Вервольфами Филлипу Чэню, стояла на столе Роджера Кросса. Рядом лежала записка с требованием выкупа, связка ключей, водительские права, ручка и даже мятые клочки рваной газетной бумаги, в которую все это было завернуто. Там же валялся небольшой пластиковый пакет и пестрая тряпка. Не было только того, что в неё завернули похитители.

К каждому предмету прикрепили бирку.

Роджер Кросс сидел в комнате один и как зачарованный смотрел на вещдоки. Он взял в руки кусок газеты. Каждый обрывок был тщательно разглажен, большинство имели бирки с датой и китайским названием газеты, к которой он относился. Кросс перевернул бумажку в поисках скрытой информации, зацепки, которую могли упустить. Ничего не найдя, он аккуратно положил обрывок обратно и, опершись на руки, задумался.

Доклад Алана Медфорда Гранта лежал у него на столе около интеркома. В кабинете было очень тихо. Небольшие окна выходили на Ваньчай и часть гавани по направлению к Глессингз-Пойнт.

Звякнул телефон.

— Да.

— Мистер Роузмонт из ЦРУ и мистер Лэнган из ФБР, сэр.

— Просите.

Роджер Кросс опустил трубку на рычаг. Открыв верхний ящик стола, он осторожно положил туда папку АМГ поверх дешифрованного телекса и снова закрыл его. В среднем ящике скрывался магнитофон новейшей модели. Проверив его, Кросс нажал на потайной выключатель. Катушки беззвучно закрутились. В интерком на столе был встроен чувствительный микрофон. Удовлетворенный, Кросс закрыл ящик. Ещё один потайной выключатель в столе бесшумно открыл задвижку двери. Он встал и отворил дверь.

— Привет обоим, прошу, заходите, — любезно пригласил он. Закрыв за американцами дверь, Кросс поздоровался. Незаметно снова задвинул задвижку. — Прошу садиться. Чаю?