Сергей Минаев - Media Sapiens-2. Дневник информационного террориста

Под эти крики я просыпаюсь в вагоне поезда. Тупо озираюсь по сторонам, встаю и выхожу на платформу. Я иду к выходу, жую жвачку и мечтаю о том, как бы мне быстрее попасть под душ. После четырёх дней отсутствия контактов тела с горячей водой мозг горожанина начинает бредить объектами личной гигиены. Это моя личная формула. Вот и сейчас я иду и смотрю на рекламный щит, установленный на крыше дома, кажущийся мне здоровенным куском мыла. Вот такой визуализированный бред.

— Уважаемый!

— Это вы мне? — Я оборачиваюсь и вижу двух молодых ментов. Один из них, рыжий чувак, застёгнутый на все пуговицы, внимательно ест меня глазами. Второй, мелкий, квадратный, в сдвинутой на затылок фуражке, грызёт семечки, смотрит устало и повторяет:

— Тебе, тебе. Документы имеются?

Я подхожу к ментам, достаю из внутреннего кармана паспорт и протягиваю его квадратному, каким-то звериным чутьём ощущая, что старший тут именно он.

— Вот, пожалуйста, мой паспорт.

Квадратный передаёт паспорт рыжему, затем быстро обводит меня глазами сверху вниз, как бы сканируя. После этого он на секунду задумывается, сверяя полученное фото с фотороботами разыскиваемых преступников. Видимо, преступника, похожего на меня, в его базе данных не обнаруживается, и он отводит взгляд в сторону и как бы невзначай интересуется:

— Че заросший такой и грязный, с охоты, штоль, возвращаешься?

Мент и сам не понимает, насколько он близок к истине. Этот, казалось бы, простейший вопрос ставит меня в тупик. Я смотрю в пол и не нахожу ничего лучше, чем ответить:

— Ну, типа того.

— Че значит «типа того»? — продолжает квадратный все таким же отсутствующим тоном.

— Да… я с дачи еду… — неуверенно начинаю я.

— Антон Геннадьевич, а дача ваша где находится? — начинает второй.

«Во попал», — думаю я.

Странное дело, вроде бы я не совершал ничего криминального. Не нарушал закон, не участвовал в преступных группировках (в общепринятом смысле), а объяснить, где я был, чего делал и откуда еду, не могу. Реально, ну не могу же я рассказать им все подробности. Я так и представил себе, что машина из сумасшедшего дома приедет сразу после моих слов: «Мы снимали постановку „Нападение вертолётов на грузинскую погранзаставу“, а потом в натуре прилетели вертолёты и всех завалили». И врождённый (или благоприобретённый) страх перед органами правопорядка заставляет втягивать голову в плечи, мямлить и думать о том, чтобы скорее отпустили.

— Так где дача находится, Антон Геннадьевич? — продолжает рыжий.

К квадратному менту моментально возвращается интерес. Видимо, почуяв, что я начинаю путаться в показаниях, он говорит с ещё большим напором:

— Ты че, слышишь плохо? Или уши не мыл давно?

И тут во мне просыпается инстинкт, знакомый каждому советскому гражданину, оказавшемуся в подобных обстоятельствах, — врать, вплетая в свою историю обстоятельства, которые не оставят равнодушными ни одну особь мужского пола. Врать по классике. А классикой для среднестатистического мужика, как известно, является выпивка и бабы. Я начинаю, сначала неуверенно, затем все чётче. Голос мой крепнет, я перестаю мямлить и говорю плавно и весьма, как мне кажется, убедительно:

— Мужики… то есть… командиры.., такое дело. Позавчера с бабой поехали к ней на дачу. Взяли водки, то да сё (слова «водка» и «баба» — редкие фигуранты моего лексикона, посему произношу их я с ещё большей «мужицкостью» в голосе). Муж её в командировке. Ну, сами понимаете. Напились, это… ну… в общем… просыпаемся с утра. С похмелья, оба голые. А тут у неё телефон звонит. Муж. Я, говорит, вернулся раньше, узнал, что ты на даче, поехал к тебе. Вот остановился у палатки. Нам купить надо чего? А палатка-то в ста метрах от дачи…

Рыжий начинает смеяться в голос и уже передаёт мне паспорт, но, увидев, что квадратный (а то, что он старший, уже не вызывает у меня сомнений), насупившись, молчит, отдёргивает руку и листает паспорт дальше, впрочем, не переставая улыбаться.

— Ну, и че дальше было? — спрашивает квадратный.

— «Че, че»… Я одеваюсь и огородами в лес. Не с мужем же встречаться? А приехали на её машине. То есть куда идти, чтобы в Москву вернуться, я знать не знаю. Проплутал сутки по лесам да оврагам, пока не вышел к какой-то станции. Я даже не помню, как она называется. Приехала электричка, довезла до Курского вокзала. Вот и вся история.

— Ну че, отпускаем? — спрашивает рыжий. — Паспорт есть, прописка московская, ну попал мужик, бывает…