Сергей Минаев - Media Sapiens-2. Дневник информационного террориста

Он выходит из кадра, затем снова возвращается и говорит:

— А… это… забыл… «Путин — уйди сам!»

Голос за кадром:

— Бля…

Шляхтич выходит из кадра, но продолжает говорить:

— Чо, все? Или ещё продолжать гнать?

Голос за кадром:

— Все, хорош, Серёга.

Шляхтич:

— Может, ещё про летающую тарелку Гитлера и связь с Арктическим Рейхом дать?

Голос за кадром:

— Все, все, спасибо.

Шляхтич:

— Ну как хотите. А вот про гламурный фашизм?

Голос за кадром:

— Ребят, а покажите Сергею, как к машине пройти.

Шляхтич входит в кадр, поднимает два пальца и говорит:

— Реасе, кросафчеги!

Подходит какой-то мужик и выталкивает его из кадра. Камера показывает стену, слышно, как Шляхтич говорит за кадром:

«Ладно, ладно, чего вы, я пошутил».

Фильм заканчивается.

Все смеются и дружно аплодируют. Включается свет.

После просмотра мы сидим в моём кабинете втроём — я, Вербицкий и Вадим. Мы смотрим на шефа, ожидая реакции. Вербицкий медленно допивает кофе и молвит:

— Если коротко, то… понравилось. Много шероховатостей, вашего вечного цинизма, но… я так понимаю, что без него уже и нельзя. Да. В общем, проект одобряю. Развивайте. Но я хотел сказать вам пару слов не о том. Как вы знаете, в воскресенье я прилетел из Лондона. Так вот. Отдельные персонажи из Администрации Президента выходили на связь с Лондоном.

— Ого! — вырвалось у Вадима.

— По моей информации, власть собирается предложить нам сценарий выборов, учитывающий интересы оппозиции. — Вербицкий отворачивается к окну и замолкает на несколько секунд. — Речь идёт о кресле премьер-министра и нескольких министерских портфелях. Иными словами…

Не дожидаясь, пока он закончит, мы с Вадимом дружно хлопаем в ладоши. Победа. Вербицкий царственно улыбается.

— Да, ребята, да. Мы их сдвинули. Я полагаю, что они на грани истерики. Сами подумайте — общество разобщено, напугано, дестабилизировано, эмоционально перегружено… Что им остаётся делать? Нам бы ещё один толчок, — Вербицкий комкает салфетку и щелбаном скидывает её со стола, — и в пропасть. И тогда полная победа. В общем, нужен ещё один проект… Есть мысли?

— Вы знаете, я тут на досуге размышлял над тем, где их ещё зацепить можно, — Вадим посмотрел сначала на меня, потом на Вербицкого, — в каких сферах мы ещё не играли. И вот что мне пришло в голову. Социалка была — с Зайцевым и бомжами, экономика была — с банковским кризисом, хоррор был, — Вадим понизил тональность, — с метро. Сейчас фильм этот про Хайдера, как вершина пирамиды. Это же чисто идеологический ход, как правильно заметил Антон.

— Ага, — я кивнул головой, — идеология чистой воды.

— Да, — Вадим замешкался, будто собираясь с мыслями, — да. Правильно.

— Ты что-то ещё хотел предложить? — Вербицкий покрутил в руках чашку и поставил её на блюдце. — Есть идеи?

— Есть. Понимаете, все проекты, которые мы, начиная с февраля, реализовали, лежали в одной плоскости — внутренних событий. И реакция на них была прежде всего внутренних СМИ.

— Ты хочешь сказать, что мы недостаточно с западными поработали?

«Ты, Вадик, хочешь, может быть, бросить тень на меня, как на главного идеолога? Взыграло ретивое?» — думаю я.

— Нет, Антон, не в том дело. СМИ, как известно, состоят из двух частей — внутреннее информационное поле и внешнее. Внутреннее поле мы уже вспахали.

— Так вот, — продолжает Вадим, — осталось внешнее поле.

— Что мешает? — Вербицкий отворачивается. Кажется, он зевает. — Работайте с фирмачами плотнее. Они же интересуются, что тут у нас происходит.

— Это верно. Но как бы сильно фирмачи не интересовались нашими внутренними делами, они все равно останутся для них «нашими» делами, — Вадик рисует руками в воздухе шар, — и заставить западные СМИ среагировать на что-то серьёзно, можно только лишь затронув их среду обитания. Причём серьёзно. Это должна быть серьёзная угроза.

— Ты думаешь, нам удастся уговорить Путина или Лаврова постучать по трибуне ботинком на манер Никиты Сергеевича? — криво ухмыляюсь я. — И кто кого будет уговаривать?

— Я могу через одноклассников попытаться на Лаврова выйти, — улыбается Вербицкий, — а что он должен сказать, пристукивая башмаком? Войну США объявить?

Мы сдержанно смеёмся. Вадим, как ни странно, тоже.

— Антон, ты помнишь встречу с твоим другом Никитой на Чистых прудах? — обращается ко мне Вадим.

— Ну… — при совмещении Чистых прудов с именем Никитоса у меня начинает ломить затылок, — в общих чертах. А что?