Дмитрий Калюжный - Житие Одинокова

…Ударная армия дислоцировались от восточного берега канала почти до Загорска. Приказа вести бои у неё не было, армию готовили для наступления. Рота капитана Ежонкова стояла недалеко от моста, ведущего на западный берег, к Яхроме.

26 ноября Одиноков получил задание забрать в Дмитрове бойцов из остатков потрёпанной в боях стрелковой дивизии и привести их в Перемилово.

В Дмитрове горели пожары. В «люльках», подвешенных к тросам, протянутым над каналом, перетаскивали раненых бойцов, детей и женщин. Жители с котомками и чемоданами уходили из города. Некоторые стояли на вокзале, надеясь куда-нибудь уехать, но поездов уже не было, только пыхтел под парами бронепоезд НКВД. Прямо у вокзала из добровольцев формировали истребительный батальон, или попросту ополчение из стариков и подростков. Им, а также и вновь прибывшим безоружным стрелковым частям раздавали винтовки, и это было такое старьё, что страшно сказать. Тут были и берданки Первой мировой, и даже древние австрийские ружья. Похоже, склады вымели подчистую.

Василий шёл по городу с тяжёлым чувством: многих из этих людей скоро не станет…

Грузовик, привёзший его, уехал на продуктовые склады за продовольствием, а он сам, забрав у Дмитровского кремля команду бойцов, повёл их колонной по двое. Идти было не очень далеко.

К обеду пришли в Перемилово, длинное большое село, с одной главной улицей, стоящее на горке. Поднимаясь, они слышали слева, в северном конце села, пение: там в Вознесенской церкви шла служба за русских воинов. Повернули направо, прошли мимо крестьянских домов с большими задними дворами и огородами…

В южном конце села Василий сдал команду заместителю командира полка и пошёл к себе в часть.

Вечером того же дня рота капитана Ежонкова вышла на охранение порядка вдоль дороги от Яхромского моста до Дмитрова. На самом мосту стояла рота НКВД; дорогу от канала контролировал взвод Коли Пылаева; на другом конце, у Шпилевского переезда, встал капитан Ежонков с первым взводом; середина досталась взводу Одинокова.

Мороз был под 30 градусов. За каналом гремело: фронт приблизился вплотную. Лес вдоль дороги, да и она сама были засыпаны снегом. Василий расставил своих людей, велев части из них спрятаться в лесу. Они с беззлобным матерком полезли в сугробы по обе стороны дороги, а сам он с первым отделением остался на трассе. Чтобы не замёрзнуть, всё время ходили, потопывая валенками.

В Яхрому по накатанной колее катили малочисленные грузовики с боеприпасами. Обратная полоса была практически пустой. Перед их постом машины притормаживали, и шофера прямо из кабин показывали документы.

Неожиданно Василий вскинул руку, останавливая крытый грузовик, шедший от Яхромы. Почему он выбрал именно эту машину — и сам бы сказать не мог. Но тормознул удачно: из кабины выскочил ефрейтор-водитель и закричал, что едет в тыл, а не в часть, под угрозой оружием.

Военный с тремя ромбами в петлицах распахнул вторую дверцу и закричал:

— Младший лейтенант, немедленно разблокируйте дорогу! Водитель, на место!

— Подойдите ко мне, товарищ генерал-лейтенант, — попросил Василий. — И предъявите документы.

— Как вы смеете! — кричал военный. — Вы знаете, с кем разговариваете?!

— Пока нет. Предъявите документы, буду знать, — с этими словами Одиноков глянул на старшего сержанта Сырова. Этому не надо было ничего объяснять: Сыров мгновенно скомандовал: «Окружить», и бойцы его отделения с винтовками наизготовку взяли машину и беснующегося генерала в кольцо.

— Докладывайте, ефрейтор, — приказал Василий шофёру. Тот объяснил, что вёз в часть снаряды. Переехал мост, а на Большевистской улице, не доезжая храма Живоначальной Троицы, его остановил вот этот командир с семьёй и попросил подвезти, семью загрузил в кузов, а сам, как только сел в кабину, достал пистолет и скомандовал ехать в тыл.

Меж тем разгневанный командир, хлопая полами шинели, дошагал до них и заорал:

— Стоять смирно! Отдать честь старшему по званию!

Василий глянул на него и опешил: своим новым «внутренним взором» он увидел, что человек уже мёртв, хотя формально — жив. Это было странно. Или жить ему оставалось всего ничего? Но почему? Шальной снаряд, что ли, сюда долетит?.. Одиноков невольно посмотрел по сторонам: кроме них — никого, даже машин нет.

Генерал гневно рвал из кармана документы. Наконец вытащил, протянул Одинокову. Тот раскрыл, прочитал: работник госбезопасности. Комиссар 2-го ранга Саюшкин.