Юрий Бригадир - Сердце Анубиса

Ленка была здоровая, как лошадь. Ну, это я уже говорил. С ее подружкой у меня чего-то не заладилось. Потом эта подружка стала часто где-то шляться и, в общем, Ленка подолгу жила вообще одна. Я, по старой памяти, заходил. Приду – этой подруги нет. Принесу, чего сворую в учхозе, поесть. Или водки. Она пила, но не сильно. Идеальный для меня собутыльник была. Поговорим, поржем. Петь тоже любила. Хорошо пела. Допоздна сидели. Потом идти неохота, да и куда идти – мои сокамерники уже ни тятя, ни мама. Пойло выжрали. Еще и кровать мою заняли. Вытряхивай их, невменяемых. Больно надо. Ленка говорит – ложись на соседнюю, все равно ее нет. Повторяю – без всяких разговоров о сексе и прочей ерунде. Ну не воспринимал я ее с этой точки зрения. Упадем, в темноте еще разговариваем. Хорошо с ней было. Просто.

Дальше – больше. Было время, я вообще у нее жил несколько месяцев. Такая семейная идиллия без всякого намека на семью. Вечером собирается на свидание – Вася, посмотри, как я? Ленка, тебя кто такую вообще трахать будет? Иди сюда. Волосы распущу, пуговицу расстегну на вороте – вот теперь иди. Вообще никакой ревности. Друзья. Она мне рубашку гладит перед свиданием. Ругается. Как можно в такой мятой ходить? Про нас уже говорили, как про состоявшуюся пару. А нам до лампы. Летом на пляже к экзаменам готовились. Она на спине, под газетой, я голову ей на пузо положу и читаю вслух. Потом она перевернется на живот и рассказывает. Я поправляю. Самое интересное – так я вообще ничего не запоминал. Только ночью, почему-то. Но почитать Ленке – отчего не почитать. Пусть запоминает. И подушка классная. Я ж говорю – здоровая как лошадь. Плавала она – как подводная лодка. Всплывает – волна по пляжу.

Как-то влюбилась сильно. Мучилась – смотреть было тошно. Я ей «Абрикотину» принесу, отпою – ничего, оживает. Классная штука для женщин – «Абрикотин». Сам я его не очень – сладкий. Но запах! Свежими абрикосами пахнет, без всяких примесей. Недели две тосковала, бросил он ее. Бывает. Я ее силой на экзамены водил. Ну, не идет, и все! Хоть убей! Поднял ее как-то, да взял неловко – удержал, но руку вывернул. Говорю, сукина дочь, не пойдешь – считай, зря я руку повредил. Пошла. Сдала. На пятерку. Мы оба с ней отличники были. Как-то институт собрал всех их – много получилось – и устроил что-то типа праздника. Ленка меня потом тащила по закоулкам, еле живого. Впрочем, как-то и я ее тащил. Свалил на кровать, накрыл одеялом. Наградил братским поцелуем и ушел догуливать. Одну зиму страшно холодно было. Батареи – так, фикция одна. Помню, каникулы. Две, что ли, недели. И все, само собой, разъехались. В общежитии – пузырь распить не с кем. Тишина и холод собачий. А Ленка осталась. Она там где-то еще работала и не могла уехать. Я тоже что-то делал. Мы сдвинули кровати, я притащил все одеяла со своей комнаты и мы совместными усилиями свили кокон. Это у нас называлось – «гнездо». Заберемся внутрь и спим до утра. Какой там секс. И в мыслях не было. У ней тогда курсант какой-то был. А у меня… Вообще экзотика. Баба замужняя. На другом конце города. С ребенком. На студенческой «малине». Я там тоже несколько месяцев провел. Но именно эти две недели мы как-то никуда не рвались. Из-за холода, что ли. Утром надо чай ставить. Долго препираемся – кто будет вылезать. Одни маты. Потом я все же устроил Африку – спер «козла» в соседнем блоке. Там нихром – в палец толщиной и через пять минут – сауна. Одна беда – пробки вылетали с завидной аккуратностью. Со второго или с третьего – плохо помню – курса стали мы в летнее время работать кто где на практике. Она родом с Читинской области, ее сразу в родном селе агрономом поставили и горя не знали. Я, понятно, по экспедициям. Науку двигать, спирт гидролизный пить и прочие радости.

На пятом курсе диплом в первый день сдавал. Защита, если память не изменяет, на месяц растянулась. Я тыквой покрутил – ну, не хочу я месяц ждать. Жить хочу. Пошел на кафедру – говорю, первый буду. Нас там трое таких набралось, тунеядцев. Одно плохо – режим получается ну совсем нереальный. Без сна и отдыха. Про водку и говорить не приходится – не вписывается она. Ленка что, у Ленки еще материалы какие-то должны были подъехать – у нее времени валом и не торопится она. А я тороплюсь. Надо первым отстреляться и потом месяц гулять и не думать ни о чем. Пошел к Ленке. Посмотрели, посчитали. Реально, но не очень. Успеваю, но в притык. Вызвалась помогать. Ничего подобного. Сам, все сам. Только единственное – за книгами она мне бегала. А так – сам. Последние три дня запомнил. 36 часов без сна. 5 часов сна. 24 часа без сна. 7 часов сна. Кофе в зернах сам молол на кухне и пил тазиками. Успел.