Леонид Сергеев - Летние сумерки

Во время завтрака я осмотрел столовую — ни одного знакомого лица не увидел. За моим столом восседала дряхлая старушенция (мать какого-то писателя) и полная женщина (зубной врач поликлиники) с мужем (мрачным художником).

— Вы отметили крестиками в меню, что предпочитаете на обед? — обратилась ко мне врачиха.

— Мне все равно, — проронил я.

— Как же так? — врачиха недоуменно подернула плечами. — Мы едим только паровые котлеты, а из заказных блюд — витаминный салат. Это море положительных эмоций.

Дальше из разговора врачихи со старушенцией я понял, что после обеда они «часик» отдыхают, перед сном совершают прогулки для «вентиляции легких», а на ночь ставят очистительные клизмы, «чтобы вывести шлаки» и глотают бинты, «чтобы стерилизовать пищевод».

— Глотаете бинты? — переспросил я, не веря своим ушам.

— Обязательно, — кивнул художник. — И раз в неделю я ничего не ем, пью только дистиллированную воду.

— Моему мужу сорок семь, а смотрите, как он выглядит?! — с гордостью сказала врачиха. — На десять лет моложе! А в пятьдесят его кожа будет как у двадцатилетнего… А вы напрасно так относитесь к еде. Наша пища — половина здоровья. Ну и, конечно, образ жизни, — она пристально посмотрела на меня, как бы догадываясь, что я курильщик, любитель спиртного и вообще весь набит вредными привычками.

Чтобы подтвердить ее догадку, я достал сигареты, пожелал «приятного аппетита» и, прежде чем уйти, спросил, есть ли на территории Дома творчества кафе?

— Чайная за кинотеатром, — сухо сказала врачиха и отвернулась, давая понять, что ее презрению нет границ.

В чайной не оказалось не только водки и вина, но даже кофе — один чай с конфетами. «Ну и скукота, — подумал я, направляясь к морю. — Ладно, познакомлюсь с какой-нибудь одинокой женщиной средних лет, с какой-нибудь скучающей интеллигенткой, проведу с ней недельку».

К этому времени для меня в женщинах уже не оставалось тайн и я уже не боялся к ним привязаться и, оценивая внешность, пытался заглянуть в душу. К сожалению, для мужчин среднего возраста существует некий закон превратностей: приезжаешь на юг с женой — вокруг множество красивых свободных женщин, приезжаешь один — красивых нет, есть просто симпатичные, и те не одни. Впрочем, может, это и не закон вовсе, а наше искаженное видение, какая-то устойчивая вера.

Так или иначе, но ни на пляже, ни на набережной одинокой интеллигентной женщины я не встретил. В поле зрения попадались одни бесформенные толстухи — судя по выговору — с Украины; взад-вперед дефилировали крашеные девицы — их вульгарный вид ничего, кроме брезгливости, не вызывал; в двух-трех местах виднелись более-менее привлекательные особы, но они были с мужчинами. Ко времени обеда мое, и без того не праздничное настроение, стало совсем неважнецким.

После обеда (вновь выслушав занудный разговор сотрапезников о еде и здоровье) я присел покурить на скамью перед Домом творчества. Появились пьяные (или одурманенные наркотиками) хиппи (по экстерьеру, вроде, рангом повыше, чем в Гурзуфе, но с такими же пустыми взглядами), запустили на всю набережную дурацкие звуки, задергались, выкрикивая какую-то тарабарщину.

Рядом на скамье примостился сторож Дома творчества.

— Слушай, где здесь можно выпить? — спросил я.

— В ресторане. Но там жуткие наценки. Гуляют в основном «толстые кошельки» да кавказцы.

— А где-нибудь попроще?

— Попроще? По пятницам выбрасывают в магазине… Но можно купить самогон… Вон белый дом на горе.

— Ну и скукота, — вырвалось у меня.

— Есть кафе «Приморское», но там одни коктейли, только просаживать деньги да кишки полоскать…

«Приморское» оказалось заведением, с претензией на эротический интим — на стенах красовались купальщицы в зазывающих позах; названия коктейлей тоже впечатляли, но страшные цены впечатляли больше. Я выпил пару коктейлей и только хотел взять третий, как бармен объявил:

— Работаем до шести. Потом в помещении крутят фильмы.

Я вышел на залитые солнцем улицы, но даже взбудораженный вином и купальщицами, имея остронаправленный взгляд, одинокой интеллигентной женщины не разглядел. На глаза попадались только не одинокие или совершенно не интеллигентные.

Ближе к вечеру я занизил свои требования — решил найти обычную провинциалку с хорошими формами и хотя бы с тенью интеллигентности. Подошел к одной, стоящей у парапета и тоскливо смотрящей вдаль; формы у нее были что надо, особенно верхней части тела.