Леонид Сергеев - Летние сумерки

Три месяца Зинаида с Валькой «паслись» у «Наци», но в конце концов с «точки» их выгнали тринадцатилетние девицы-загородницы, которые занимались сексом в подворотнях.

— Старух здесь еще не хватало! — сказали и начали лупить шестнадцатилетних конкуренток. Пока лупили, собралась толпа, но никто не вступился, не разнял девчонок, все с удовольствием наблюдали дикую сцену.

Дальше был Ленинградский вокзал. Зинаида «кадрила» в основном командировочных, но в один прекрасный день ее «снял» проводник, усатый толстяк — говорун.

— Забьем стрелку на восемь, — сказал. — Катанем в Питер. Отдельное купе, комфорт, внакладе не будешь.

И в самом деле одарил щедро. Ко всему, Зинаида осмотрела Ленинград, кое-что купила из шмоток «под фирму».

Путешествия — это было для нее! В тот же год Зинаида побывала в Мурманске, затем в Пскове и Таллинне. Принцы окончательно исчезли с небосклона, а замки, рухнув на землю, рассыпались, оставив после себя груду тусклых осколков.

На Каланчовке шастало немало сутенеров, один из них — бывший спортсмен Коля курировал Ленинградский вокзал. Коля поставлял девицам клиентов, договаривался с таксистами, предупреждал о «ментах», но требовал «отстегивать» ему часть дохода. Зинаида не хотела «стыковаться» с Колей, она «процветала» и без его помощи, но чтоб он не строил козни, иногда «отстегивала бабки».

— Не желаешь вступать в мою оранжерею, а зря, — канючил Коля. — У меня оранжерея — первый класс, кадры на любой вкус, и все упакованы как надо. Смотри, без меня пропадешь, начнутся проколы…

И накаркал. Однажды, когда на вокзале объявились «менты», Зинаида не успела «вскипеть» и ее на «упаковке» доставили в отделение. «Раскололи», составили протокол, сообщили в школу, которую Зинаида уже почти не посещала. Директор школы долго «лечил», взывал к благоразумию, называл «способной ученицей с изломанной судьбой», говорил, что еще не поздно все поправить, но Зинаида твердо решила бросить учебу вообще. Впереди маячила «до жути» разнообразная жизнь — она уже встала на путь, с которого трудно свернуть.

С вокзалов Зинаида перекочевала на Гоголевский бульвар и здесь в один из летних вечеров, к ней, семнадцатилетней профессионалке «Гоголей», подошел инженер Мстислав Петрович, человек порядочный в высшем смысле.

— …Гони бабки, — с откровенным цинизмом сказала Зинаида и Мстислав Петрович покраснел.

— Я подошел без всякой задней мысли, — пояснил Мстислав Петрович. — Понимаешь, люди часто отмахиваются от тех, кому нужны сочувствие, поддержка. Все бегут по своим делам. А ведь сочувствуя, мы принимаем на себя часть чужой боли, облегчаем страдание. Мне просто тебя по-человечески жалко.

— Себя пожалей! — огрызнулась Зинаида. — У тебя что, крыша сдвинулась? Вешаешь мне лапшу на уши. Ладно, дай закурить. Подымлю, пока фирмачи не начали вываливать из «Праги».

— Понимаешь, — продолжил Мстислав Петрович, когда они сели на скамью, — у нас с женой, к сожалению, нет детей… Мы даже хотим удочерить какую-нибудь девушку из детского дома, но пока не получается…. А у наших соседей неблагополучная семья. Их дочь твоего возраста. Хорошая девушка. Мы с женой с ней дружим. Но последнее время у нее какие-то нездоровые увлечения. Смещаются понятия добра и зла. Я объясняю ей, что вокруг много прекрасного… Искусство, спорт… И есть главное — любовь, семья. Это вечные ценности, это точка опоры в жизни…

— Дежурные слова, — уже менее агрессивно заявила Зинаида.

— Нет, не дежурные. Вот когда в тебя по-настоящему влюбится хороший парень, ты поймешь.

— Исключено, — хмыкнула Зинаида, — положительный ко мне не привяжется, я же порченая.

— Глупости! Главное — иметь чистую, отзывчивую душу… Ты красивая и, наверняка, способная…

Зинаида вспомнила себя отличницей, примерной девочкой; внезапно над бульваром вновь возник далекий, еле различимый, воздушный замок, но принцы не появились — их образы начисто стерли все те мужчины, которых Зинаида «имела» за два года.

— Конечно, это дело случая, — продолжал Мстислав Петрович, — но я уверен — ты встретишь хорошего парня. Ты еще только жить начинаешь.

— Может, когда-нибудь, — вздохнула Зинаида. — Может кто-нибудь… Но вряд ли. О, блин! Да и где они, твои хорошие кадры?! Всем только одно надо…

— Знаешь что?! — вдруг оживился Мстислав Петрович. — Послезавтра мы с женой катим в Крым. У нас путевки в пансионат. Хочешь, поехали с нами. На недельку. Моя жена — компанейская и любит молодежь. Ты была в Крыму?