Андрей Волос - Предатель

На шкафу бормотал телевизор. По экрану ползли переливчатые полосы, изображение плыло и трепетало. Юрца бы сюда… Все «бы» да «бы»… Юрец в Дубровлаге. Бронников ездил к нему осенью. До Потьмы поездом Москва — Ташкент. Потом расшатанный заплеванный вагон узкоколейки Потьма — Барашево. Ползет рывками, трясется, качается… скользят за мутными его стеклами леса, перелески, озера… И лагпункты: сплошной серый забор, колючая проволока на свисающих внутрь деревянных кронштейнах. Вышки по углам. Яркий безжизненный свет мощных ламп. Окна закрыты наглухо, в тамбур на остановке выйдешь — слышен хриплый лай овчарок… Снова перелески, чахлые рощи. С каждым километром краски мира все более блекнут: синий становится стальным, золотой — ржавым, зеленый — коричневым; звуки резче, злее… Поселок Сосновка. Четыре дня просидел в четырехместной комнате барачной гостиницы… она же — общежитие бессемейных офицеров-надзирателей. Свидания так и не разрешили, уехал несолоно хлебавши.

Однако динамик действовал исправно.

— Генеральным секретарем Центрального Комитета КПСС Пленум единогласно избрал товарища Горбачева Михаила Сергеевича!

Произнося последние три слова, торжественный голос главного диктора страны Кириллова взволнованно возвысился.

— Затем на Пленуме выступил генеральный секретарь Центрального Комитета КПСС товарищ Горбачев Михаил Сергеевич. Он выразил сердечную благодарность Пленуму ЦК за оказанное высокое доверие — избрание его на пост генерального секретаря ЦК КПСС…

Дочитав информационное сообщение о Пленуме ЦК КПСС, диктор Кириллов перешел к информации о личности нового генсека. Голос его чуть повеселел.

— Михаил Сергеевич Горбачев родился 2 марта 1931 года в селе Привольное Красногвардейского района Ставропольского края в крестьянской семье…

Тридцать первого года, смотри-ка! Едва за пятьдесят перевалило, молодой, даже странно… Вспомнил, как год назад, когда похоронили Андропова, он проходил мимо стоявших у подъезда старух; толковали о новоизбранном генсеке — Константине Устиновиче Черненко, 1911 года рождения; и одна вздохнула, качая головой:

— Господи, покойников выбирают!..

Да, Константин Устинович как-то уж чересчур быстро прибрался. Говорили, астматик; Кира тоже обращала внимание: смотри, мол, как плечи поднимает, как дышит в микрофон… Даже приличных анекдотов не успели сочинить. «Политбюро постановило: 1. Назначить Черненко К. У. генеральным секретарем ЦК КПСС. 2. Похоронить его на Красной площади…» «Звонок в Политбюро: — Вам генеральный секретарь не нужен? — Мужик, ты что, больной? — Да, я очень больной и очень, очень старый!..»

Стало быть, похороны завтра… как обычно, в час дня на Красной площади… опять сгонят скорбеть со всей Москвы… площадь до краев, музыка… Как ни привыкай, а все мурашки по коже.

Дверь кабинета раскрылась, вышел улыбающийся майор с папочкой в руке. Проходя, подмигнул секретарше.

— Подписал? — спросила она.

— А то! — весело сказал майор.

— Ну вот видишь!.. — И тут же Бронникову: — Проходите.

Кабинет был не чрезмерно велик, но просторен.

— Здравствуйте, Тарас Григорьевич, — сказал Бронников, ступая по ковровой дорожке. — Позволите?

— День добрый. Садитесь.

Военком — седой мужик лет пятидесяти пяти с полковничьими звездами на погонах кителя, краснолицый, с пористым набрякшим носом — махнул самопиской в сторону стула.

— Чем могу?

— Я, собственно, вот по какому делу, — Бронников прокашлялся, одновременно еще раз выстроив в мозгу предполагаемую схему разговора. — От вас призывался Артем Ковригин. Из вашего военкомата. В июне восемьдесят третьего.

— Так.

— В апреле прошлого года его перевели в Афганистан. Последнее письмо получено в августе. Больше писем не было. Теперь пришло извещение, что он пропал без вести.

— Гм, — хмуро сказал военком, откидываясь на спинку кресла. — Понятно… А вы, простите великодушно, кем ему приходитесь?

— Я муж его двоюродной сестры, — чуточку усмехнувшись, чтобы заведомо отметить неосновательность своего права задавать вопросы, ответил Бронников.

Военком вскинул брови.

— Видите ли, — вкрадчиво пояснил Бронников. — У отца сердце больное, мать ногами мается, из дома практически не выходит, жена с ребенком сидит. Вот меня и делегировали.

Военком крякнул.

— Хотели уточнить… так ли это. И вообще… — Сбавив градус деловитости в тоне, он простодушно и вопросительно развел руками. — Как это может быть: пропал? Он же не в лес пошел… верно? Его в армию взяли…