Ольга Исаева - Мой папа Штирлиц

Он был на целую голову выше её. Всю дорогу она простояла, уткнувшись лицом в колючий ворот его пальто. Убаюканная теплом и мерным покачиванием, она впала в блаженное полузабытьё, озвученное микрофонными хрипами объявлявшего остановки водителя и воплями какой-то неуёмной гражданки: "Товарищи, ну пройдите же кто-нибудь в середину! Нельзя же быть такими эгоистами!".

Никуда Антошке проходить не хотелось. Хотелось ехать и ехать, не ища новых тем для разговора, не боясь показаться глупой, нескромной, смешной, ехать куда не важно, прижавшись щекой к Артуровой груди, краем глаза любуясь конусом его подбородка, линией щеки, выбившимися из под шапки чёрными прядями со светящейся сквозь них малиновой мочкой. Артур тоже не делал никаких попыток заговорить, а, когда за мостом толпа начала редеть, не поспешил отодвинуться, так что Антошке самой пришлось напомнить себе о девичьей скромности и, незаметно сделав шаг назад, сказать:

– Смотри, вон два места освободились!

– Да нам выходить на следующей.

Что-то изменилось с того момента, как они оказались в автобусе, будто полчаса, проведённые вплотную друг к другу внутренне их тоже сблизили. Антошку не так сильно тяготило молчание, будто что-то очень важное они друг другу уже сказали, а Артур при выходе подал ей руку: "Держись, а то поскользнёшься".

Стеклянный фасад кинотеатра с длинной очередью был виден от остановки, и почему-то сразу же стало ясно, что билеты кончаются. Оставив Артура стоять в хвосте, Антошка побежала проверить, не стоит ли кто из знакомых поближе к кассе и в двух шагах от окошечка заметила Мишку с Андрейкой. Вернувшись, она думала Артура обрадовать. "Можешь не волноваться. Я знакомых встретила. Давай деньги", но он замялся: "Неудобно без очереди, люди стояли...".

Ему-то хорошо, он в ботинках, да ещё, небось, с шерстяными носками, а ей каково?

– Давай деньги, а то не успеем – заторопила она.

Щуплый Андрейка первым её заметил и, ухмыльнувшись, ткнул Мишку в бок, а тот просиял.

– Какие люди! Тонечка! А я почему-то так и думал, что мы обязательно ещё встретимся.

До кассы оставалось два человека, поэтому тратить время на пустые любезности Антошка не стала, а сразу перешла к делу:

– Ребята, купите нам два билета, а то мы в самом хвосте стоим.

Теперь Мишка подтолкнул Андрейку.

– С подружкой?

– Да нет, с приятелем.

Оба вытянули шеи, чтобы увидеть, стоящих в конце очереди, и дрогнувшим от обиды голосом Мишка спросил:

– Это вон с тем длинным евреем, что ли?

Он так напрягся, что мускулы под курткой, казалось, окаменели, и Антошке сразу расхотелось его о чём-нибудь просить. Она решила, что вернувшись, скажет Артуру, что обозналась, и никакие это не её знакомые, но Мишка остановил:

– Давай деньги.

До начала сеанса оставалось ещё минут десять, в фойе было тепло, на эстраде мерцала фонариками осыпающаяся ёлка, рядом с ней пожилая Снегурочка с железными зубами пела в микрофон дрожащим, как у Людмилы Зыкиной, голосом: "В жизни раз быва-а-ет восемнадцать лет". К буфету, было не протолкнуться, Антошка, у которой с утра маковой росинки во рту не было, увидев, как у столиков жуют бутерброды с колбасой, почувствовала приступ волчьего аппетита, но попросить Артура купить ей что-нибудь не решилась бы, если бы он сам не предложил:

– Ты есть не хочешь?

Сцепив зубы, она отрицательно замотала головой.

– А я страшно хочу. Ничего, если мы в очереди постоим?

Они поспешили к буфету и, пока двигались к прилавку, нет-нет да и посматривали на сцену.

– Сельпо! Никого поприличнее найти не могли, – презрительно хмыкнул Артур.

– Ей наверное до пенсии полгода осталось, – вступилась Антошка, а сама подумала: "Вот если бы меня нарядить и на её место поставить".

Она вспомнила, как в подготовительной группе детского сада, музработник Марьванна назначила её быть на новогоднем утреннике Снегурочкой. Девчонки, сразу же, чтоб не она воображала, устроили ей бойкот, а она и не воображала, просто очень радовалась, но перед самым утренником Снегурочкой, как и во все предыдущие года, назначили дочку заведующей Ленку Маныкину.

Артур спросил, какие книги она читает, и Антошка призналась, что любимые её это "Овод" и "Граф Монтекристо", а он сказал, что увлекается научной фантастикой и особенно любит Станислава Лема, Рэя Брэдбери и братьев Стругацких. Она покраснела, потому что даже имён таких не слышала, но он сказал, что книги эти можно достать только по блату или в "самиздате". Что такое самиздат, она тоже не знала, но спросить, конечно, не решилась.