Джоди Пиколт - Девятнадцать минут

Она обернулась и улыбнулась ему. На самом деле она любила математику. Ей нравилось знать, что, если приложить достаточно усилий, в конце концов получится разумный ответ.

Она не принадлежала к компании популярных ребят, потому что была круглой отличницей. У Питера дела обстояли иначе — у него были четверки и тройки, а один раз даже двойка. Он тоже не был таким, как они, но не потому, что был умным А потому, что был Питером.

Если бы существовала иерархия популярности, Джози знала, что все равно была бы выше, чем некоторые ребята. Время от времени она спрашивала себя, дружит ли она с Питером потому, что ей нравится его компания, или потому, что рядом с ним чувствует, что она лучше.

Пока класс работал над заданием, миссис Расмуссин вошла в Интернет. В школе было даже своего рода соревнование — кто застанет ее за покупкой брюк или на сайте фанатов мыльных опер. Один мальчик клялся, что однажды видел, что она сидела в порносайте, когда он подошел к ее столу, чтобы спросить о чем-то.

Джози, как обычно, закончила раньше остальных и подняла голову, чтобы посмотреть на миссис Расмуссин и ее компьютер… но по лицу учительницы текли слезы, так, как бывает, когда человек не понимает, что плачет.

Она встала и вышла из класса, не сказав ни слова о том, чтобы никто не шумел, пока ее не будет.

Как только она вышла, Питер похлопал Джози по плечу.

— Что с ней?

Прежде чем Джози смогла ответить, миссис Расмуссин вернулась. Ее лицо было белым как стена, а губы плотно сжаты в одну линию.

— Класс, — сказала она, — произошло ужасное.

В видеоклассе, куда согнали всех учеников школы, директор рассказал все, что знал: два самолета врезались в здание Всемирного торгового центра. Еще один врезался в здание Пентагона. Южная башня Всемирного торгового центра обрушилась.

Библиотекарша установила телевизор так, чтобы все могли смотреть прямой телерепортаж. Несмотря на то что их сняли с уроков — обычно так делали на праздники, — в библиотеке было так тихо, что Питер слышал, как бьется его сердце. Он смотрел на стены, на небо за окнами. Школа не была безопасным местом. И нигде не было безопасно, что бы не говорили. Как это — быть на войне?

Питер впился взглядом в экран. Люди в Нью-Йорке плакали и кричали, из-за пыли и дыма почти ничего не было видно. Огонь был везде, визжали сирены пожарных машин и автомобильные сигнализации. Это совсем не было похоже на Нью-Йорк, который Питер запомнил во время единственного визита с родителями на каникулах. Они поднимались на Эмпайр-стейт-билдинг и собирались поужинать в модном ресторане на сто седьмом этаже северной башни Всемирного торгового центра, но Джойи стало плохо из-за слишком большого количества попкорна и они вернулись в гостиницу.

Миссис Расмуссин отпустили с работы на целый день: ее брат работал на бирже во Всемирном торговом центре. До этого работал.

Джози сидела рядом с Питером. Хотя ее стул стоял в нескольких дюймах от него, он чувствовал, как она дрожит.

— Питер, — испуганно прошептала она, — там люди прыгают!

Он даже в очках не видел так хорошо, как она, но, прищурившись, понял, что Джози права. От этого зрелища заболело в груди, словно ребра вдруг стали на размер меньше. Каким надо быть человеком, чтобы сделать такое?

И он тут же ответил на свой вопрос: тем, кто не видит другого выхода.

— Как ты думаешь, они и сюда доберутся? — прошептала Джози.

Питер посмотрел на нее. Он бы очень хотел сказать ей что-то такое, что могло бы ее успокоить. Но на самом деле и самому было не по себе и он не знал, существуют ли такие слова, чтобы развеять этот ужас, это понимание, что мир на самом деле вовсе не такой, каким казался.

Он повернулся обратно к экрану телевизора, чтобы избежать ответа. Люди все еще прыгали из окон северной башни. Потом послышался оглушительный рев, словно сама земля разомкнула свои челюсти. Когда здание обрушилось, Питер наконец выдохнул — облегченно, потому что теперь совсем ничего не было видно.

Все телефонные линии школы были заняты, поэтому родители разделились на две категории: те, которые не хотели пугать детей до смерти своим появлением и желанием отвести их в убежище, и те, которые собирались пережить эту трагедию, держа своих детей за руку.

И Лейси Хьютон, и Алекс Корниер принадлежали ко второй категории, и обе приехали в школу одновременно. Они припарковались рядом на автобусной стоянке, вышли из машин и только тогда узнали друг друга. Они не виделись с того дня, когда Алекс вывела свою дочь из подвала дома Лейси, где хранилось оружие.