Джоди Пиколт - Девятнадцать минут

— Кэти Рикобоно, — сказал Джордан. — И тогда она решила сделать своему мужу тройное шунтирование сердца кухонным ножом.

— Кэти Рикобоно, — поправил Кинг, — благодаря которой появилось понятие «синдром избитой жены».

— Значит, Питер станет первым примером синдрома жертвы издевательств, — сказал Джордан. — Скажи мне правду, Кинг. Как ты думаешь, присяжные примут во внимание синдром, который на самом деле еще не существует?

— В жюри сидят не избитые жены, но таких женщин и раньше оправдывали. С другой стороны, каждый из присяжных учился в школе. — Он потянулся за колой Джордана и сделал глоток. — Ты знаешь, что один случай издевательства со стороны ровесников в детстве может так же повлиять на всю оставшуюся жизнь, как и один случай сексуального насилия?

— Ты шутишь.

— Ты только подумай. Общий знаменатель — это чувство унижения. Какое твое самое яркое воспоминание из старших классов?

Джордану на мгновение пришлось задуматься, прежде чем появилось хоть какое-то воспоминание о тех годах, не говоря уже о ярком, и он улыбнулся:

— Я сдавал зачет на уроке физкультуры. Нужно было взобраться по канату, который крепился к потолку. В старших классах я не был таким сильным, как сейчас…

Кинг фыркнул:

— Ясное дело.

— …поэтому я очень волновался, что не смогу добраться до самого верха. Но оказалось, что это было несложно. Сложнее было спуститься обратно, потому что пока я поднимайся, держа канат между ног, у меня появилась сильнейшая эрекция.

— Ну вот, — сказал Кинг. — Спроси у десятерых, и половина из них не вспомнит ничего конкретного о старших классах — не сможет. А вторая половина вспомнит какой-то немыслимо болезненный и унизительный случай. Такие воспоминания приклеиваются навсегда.

— Это очень плохо, — заметил Джордан.

— Ну, большинство из нас взрослеет и понимает, что в целой картине жизни эти события — всего лишь крошечные части мозаики.

— А те, кто не повзрослел?

Кинг посмотрел на Джордана.

— Становятся такими, как Питер.

Прежде всего, Алекс залезла в шкаф Джози, потому что та взяла у нее и не вернула черную юбку, которая нужна Алекс сегодня вечером. Ее пригласил на ужин Уит Хобарт, ее бывший начальник, который ушел на пенсию с поста начальника отдела государственных защитников. После сегодняшнего слушания, на котором прокурор заявила, что требует ее отстранить, Алекс нужен был совет.

Она нашла юбку, но кроме этого обнаружила и секретную коробку. Алекс села на пол, положив открытую коробку на колени. Бахрома от старого джазового костюма Джози, в котором та выступала в шесть или семь лет, с тихим шелестом упала ей на ладонь. Шелк был прохладным на ощупь. Под ней оказался костюм тигра из искусственного меха, который Джози как-то одевала на Хеллоуин и оставила для других маскарадов — первая и последняя вещь, которую Алекс попробовала сшить своими руками. Промучившись, она сдалась и склеила ткань с помощью пистолета с термоклеем. Алекс собиралась возить Джози в этом костюме по знакомым за угощением в тот год, но тогда она еще работала государственным защитником и одного из ее клиентов арестовали в очередной раз. Джози поехала с соседкой и ее детьми. Вечером, когда Алекс наконец-то попала домой, Джози высыпала на кровать полную наволочку конфет.

— Можешь взять половину, — сказала ей Джози. — Потому что ты пропустила все самое интересное.

Она пролистала атлас, который Джози сделала в первом классе, раскрасив каждый континент, а потом заламинировав страницы, просмотрела ее табели успеваемости. Нашла резинку для волос и надела ее на запястье. На дне коробки была записка, написанная округлым почерком маленькой девочки: «Дорогая мама, я очень тебя люблю. Целую».

Алекс водила пальцем по записке. Она спрашивала себя, зачем Джози все еще хранит ее среди своих вещей и почему записка так и не попала к адресату. Может, Джози ждала удобного случая или забыла? Может, рассердилась на Алекс за что-то и решила вовсе не отдавать?

Алекс встала и аккуратно поставила коробку туда, где нашла. С юбкой в руках она направилась в свою комнату. Она знала, что многие родители роются в вещах своих детей в поисках презервативов или пакетиков с травкой, пытаясь поймать их с поличным. Но у Алекс все было иначе. Для Алекс осмотр вещей Джози был способом пережить все то, что она пропустила.

Грустным моментом в жизни холостяка было то, что Патрик не мог найти подходящего оправдания тому, чтобы готовить пищу самому себе. Чаще всего он ел, стоя возле кухонной раковины, поэтому не видел никакого смысла в том, чтобы пачкать дюжину кастрюль и сковородок и переводить свежие продукты. Было бы глупо с его стороны говорить самому себе: