Джоди Пиколт - Девятнадцать минут

Питер взял бланк заказа товаров и отметил, что хочет купить почтовую открытку.

Судебный процесс можно условно разделить на две части: то, что произошло в день преступления, — детище обвинения, и все то, что привело к случившемуся, о чем рассказывает защита. Поэтому Селена была занята опросом всех, кто общался с их клиентом на протяжении последних семнадцати лет его жизни. Спустя два дня после предъявления обвинения Питеру в высшем суде Селена сидела с директором Стерлинг Хай в его импровизированном кабинете в здании начальной школы. У Артура МакАлистера была светлая борода, круглый живот и зубы, которых не было видно, когда он улыбался. Он напоминал Селене одного из тех уродливых плюшевых медведей, которые продавались в магазинах во времена ее детства, и от этого ситуация начала казаться еще более странной, когда он заговорил о том, как в школе борются с издевательствами.

— Такие случаи не остаются безнаказанными, — сказал Мак-Алистер, хотя Селена ожидала подобного ответа. — Мы полностью контролируем ситуацию.

— То есть, если к вам придет ребенок и скажет, что над ним издеваются, какое наказание ждет обидчика?

— Мы пришли к выводу, Селена — могу я называть вас Селена? — что вмешательство администрации только усугубляет ситуацию для ребенка, который подвергается издевательствам. — Он помолчал. — Я знаю, что говорят об этих выстрелах. Их сравнивают со стрельбой в Колумбине, в Падьюке, с теми, что случались раньше. Но я убежден, что не издевательства сами по себе заставили Питера совершить то, что он сделал.

— То, что он якобы сделал, — автоматически поправила Селена. — Вы ведете учет случаев издевательств?

— Если это переходит все границы и дети рассказывают об этом мне, тогда мы фиксируем.

— Кто-нибудь сообщал вам об издевательствах над Питером Хьютоном?

МакАлистер встал и достал из шкафа папку. Он пролистал насколько страниц и остановился на одной.

— Вообще-то, ко мне приводили самого Питера два раза за последний год. Его наказывали за драку к коридоре.

— За драку? — спросила Селена. — Или за то, что он защищался?

Когда Кэти Рикобоно ударила своего мужа в грудь ножом, пока тот спал — сорок шесть ударов, — Джордан обращался к доктору Кинг Ва, судебному психиатру, специализирующемуся на синдроме избитых жен. Это особый вид посттравматического расстройства. Он проявляется в том, что у женщины, которая неоднократно подвергалась физическому и моральному насилию, страх за собственную жизнь становится постоянным. Это приводит к тому, что грань между реальностью и фантазией стирается, и она чувствует угрозу даже тогда, когда эта угроза спит или, как в случае Джо Рикобоно, находится в отключке после трехдневного запоя.

Тогда благодаря Кингу они выиграли процесс. В течение последующих лет он стал одним из ведущих специалистов по синдрому избитых жен и регулярно выступал в судах как свидетель защиты по всей стране. Его гонорары стали заоблачными, а его время теперь было на вес золота.

Джордан отправился в бостонский офис Кинга без предварительной записи, рассчитывая благодаря своему шарму преодолеть любую преграду в виде секретарши, которую может нанять хороший доктор. Но он не рассчитывал на дракона предпенсионного возраста по имени Рут.

— У доктора все время расписано на шесть месяцев вперед, — сказала она, даже не взглянув на Джордана.

— Но я по личному вопросу, а не по работе.

— Меня это не волнует, — ответила Рут тоном, в котором ясно слышалось, что так оно и есть.

Джордан догадывался, что ему не помогут ни слова о том, что Рут сегодня прекрасно выглядит, ни анекдот о блондинках, ни даже его блестящий послужной список адвоката.

— Я по семейному вопросу, — сказал он.

— В вашей семье проблема психологического характера? — сухо произнесла Рут.

— В нашей семье, — импровизировал Джордан. — Я брат доктора Ва. — Когда Рут посмотрела на него, Джордан добавил: — Сводный брат доктора Ва.

Она приподняла тонкую бровь и нажала кнопку на своем телефоне. Через мгновение он зазвонил.

— Доктор, — сказала она. — С вами хочет поговорить человек, который утверждает, что он ваш брат. — Она повесила трубку. — Он сказал, чтобы вы заходили.

Джордан открыл тяжелую дверь из красного дерева и увидел Кинга, жующего бутерброд, забросив ноги на письменный стол.

— Джордан МакАфи, — улыбаясь произнес он. — Я должен был догадаться. Ну, рассказывай… как дела у мамы?

— Откуда мне знать. Она всегда любила тебя больше, — пошутил Джордан и подошел, чтобы пожать Кингу руку. — Спасибо, что принял меня.