Ну, вроде как все подготовительные мероприятия позади. Теперь можно расслабиться и слегка выпить за успех дела. Пару-тройку недель придется крепко держать руку на пульсе, чтобы не было ошибок и перекосов. А уж потом, когда маховик наберет обороты, можно будет контролировать ход исследования раз в неделю.
Владимир Михайлович вспомнил, что забыл засадить кого-нибудь из аспирантов за поиск подходящих научных статей, и позвонил Ушаковой.
– Ирочка, скажи-ка – Ренат еще в отделении? Тогда пусть зайдет.
Все научные работники по идее владеют иностранными языками, хотя бы одним, но далеко не все могут свободно на них изъясняться и столь же свободно читать и писать. У всей кафедры был свеж в памяти недавний конфуз, когда во время банкета, устроенного одним австрийским фармацевтическим концерном, профессор Агуреев, представляя свою невесту фирмачам, сказал дословно: «Это мой мост», да еще и повторил эту фразу дважды, недоумевая, с чего это вдруг собеседники так стеснительно улыбаются, словно каждый из них успел с ней переспать.
Ренат Конышев, полиглот по призванию, свободно владел английским и испанским языками, а в перерывах между подготовкой диссертации изучал немецкий.
– Что мне надо? – поставил задачу Владимир Михайлович. – Пяток свежих статей, касающихся вернадикамина и его аналогов, по возможности – критических, подборочку о новых тенденциях в фармакотерапии аритмий, пару «широкоформатных» статей, так сказать – для кругозора, и вот еще... Но это моя личная просьба...
Преданный взгляд Рената Владимиру Михайловичу не понравился. Слова «преданность» и «предательство» недаром так схожи между собой. Но деваться некуда – что имеем, с тем и работаем.
– Постарайся найти интересную информацию об этой фирме и ее владельце. – Владимир Михайлович передал Ренату листок с данными Пракаша и его фирмы.
– Сделаю, – заверил Ренат.
– Как диссер? Движется? – никогда не мешает напомнить человеку о том, что он от тебя зависит.
– Движется, – кивнул Ренат.
Нарыть ему удалось немного – информацию о том, что Пракашу дважды отказывали в английской визе и что его фабрика недавно поглотила какое-то другое аналогичное производство. Растет Пракаш, укрупняется, добавляет к своему сараю еще один.
Со второй недели начались проблемы – пять человек, находившихся под наблюдением заведующего отделением неотложной кардиологии, на новом препарате стали выдавать один аритмический приступ за другим.
Корнилов запаниковал и прибежал к Владимиру Михайловичу заламывать руки и плакаться в жилетку.
– Не надо пороть горячку, Сергей Иванович, ну да – синдром отмены налицо, но это еще не значит, что препарат плох. Возможно, что всем пятерым по воле случая попалось плацебо. За столь короткий срок нельзя судить о препарате...
– Ну а что же делать?
– Этих снимайте с индиадикамина и переводите на прежнюю схему лечения. Их «досье» передайте Ушаковой, а сами подберите новых участников...
Пусть Ира ведет их для статистики. Пяток «мертвых душ» делу не повредит, а представительности прибавит.
Две души из пяти не дождались перевода на прежнюю терапию. Выдали по фибрилляции и стали мертвыми без кавычек, не в переносном, а в самом что ни на есть прямом смысле. Все документы, свидетельствующие об их участии в исследовании, ушли в пасть шредера, стоявшего в приемной заведующего кафедрой.
Пока Сергей Иванович подбирал новую группу, у себя дома скончались еще четыре участника исследования – двое были выписаны из отделения неотложной кардиологии, один – из кардиологии обыкновенной, а четвертый из второго терапевтического отделения. Со слов родственников, все умерли примерно одинаковым образом – на фоне относительного благополучия внезапно теряли сознание и покидали этот свет еще до приезда «скорой помощи».
Сделав очередную документальную зачистку, Владимир Михайлович вышел на связь с Пракашем (через скайп и спокойствия ради – с домашнего компьютера) и выложил новости:
– Полное говно твой индиадикамин, дорогой Пракаш. Уже имеем на руках шесть смертей...
Пракаш долго разорялся насчет того, что своему индиадикамину он верит больше, чем своей жене, клялся всеми индийскими богами вместе и каждым в отдельности, что препарат разработан маститым европейским ученым, а не каким-нибудь «трахальщиком коз из Манипура», и под конец пообещал срочно организовать доставку новой партии. Заикнулся было о том, что внеочередные транспортные и таможенные расходы следует отнести за счет российской стороны, но сразу же получил щелчок по носу.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу