Вильям Козлов - Солнце на стене

— Интересно, как вы из нее вылезете?

— Как поживаешь, Боб? — спросил я.

— Отлично, старина… Рад приветствовать вас в этом райском месте!

— Позови Олю, — попросил я.

— Она очень вам нужна?

— Очень.

— И вы из-за этого приехали из города?

— Она на озере? — спросил я.

— Вы, конечно, сидите на полу? — Бобка заглянул в кабину. — Удивительно, как такой огромный дядя умещается в этой консервной банке?

Я мигнул Овчинникову, чтобы помалкивал. Он недовольно крякнул и пошевелился. Машина покачнулась на рессорах и тоже закряхтела.

Аркадий как зачарованный смотрел на часовню и ничего не слышал.

— Семнадцатый век, — сказал он.

— Долго мы будем сидеть в этой душегубке? — спросил Игорь. — И слушать наглые речи?

— Действительно, чего мы сидим? — сказал я.

Уткин первым выскочил из «Запорожца» и направился к часовне. Мы с Игорем, задевая за рычаги и дверцы, вывалились из машины.

— Как ни странно, но в «Запорожцах», как правило, ездят вот такие верзилы, как вы…

— Послушай, милый, ты у меня дождешься, — сказал Игорь.

— Вы знаете, ваш друг однажды меня ударил… В глаз.

— Я его понимаю, — сказал Игорь.

Бобка на всякий случай отступил.

— Я его простил, — сказал он. — Вы знаете, хороший удар сближает… Андрей, мы с вами с тех пор стали друзьями, не так ли?

— Позови же Олю! — попросил я.

— Вы не дадите проехать вон до той березы и обратно?

Игорь посмотрел на Боба, потом на меня и с негодованием спросил:

— И ты ему позволишь?

— Садись, — сказал я.

Дорога была пустынной, пусть прокатится, кроме глупой курицы, никого не задавит. Одному ему я не доверил руль, сел рядом. Боб умел водить машину. Он доехал до березы и посмотрел на меня, я великодушно кивнул. Мы миновали деревню и, развернувшись на скошенном лугу, возвратились на прежнее место.

— Конечно, это не «Волга», — сказал Бобка. — И даже не «Москвич»…

— Ты очень наблюдательный, — сказал Игорь. — Это типичный «Запорожец».

— Позови Олю, черт бы тебя побрал! — заорал я.

— Олю? — сказал Бобка. — Так ее нет. Она уехала… На «Москвиче», между прочим…

И снова мы мчимся по шоссе. Мои приятели мрачно помалкивают. Лопнул ночлег на душистом сеновале и вечерняя зорька.

Вот что рассказал Бобка.

Неделю назад в Бабино завернул пыльный «Москвич-408» с москвичами. Три инженера-химика от кого-то прослышали, что на озере Добром хорошо берет лещ, и, сделав большой крюк, заехали. А вообще они путешествуют на машине по своему собственному маршруту. Один из них — владелец «Москвича» — изобретатель. Он подарил Бобке кусок вещества, легкого как пенопласт и крепкого как кость. Это он вместе с кем-то изобрел. Из этого материала, возможно, будут делать кузова автомобилей и даже корпуса речных судов.

Это все, конечно, замечательно, но с какой стати Оля поехала с этими инженерами в Печорский монастырь?

Шоссе плавится в косых лучах заходящего солнца. Остроконечные тени елей и сосен опрокидываются под машину. Стволы деревьев, высокие и ровные, объяты пламенем. Даже на иголках красноватый отблеск.

Над кромкой леса остановилось пухлое облако, как будто ему захотелось с высоты обозреть всю эту российскую благодать: широко и просторно раскинувшиеся на холмах сосновые леса, тихие и неподвижные озера в низинах, желтые, зеленые и красноватые, волнующиеся квадраты полей, медоносные поляны с клевером и ромашками, разбежавшееся под уклон накатанное шоссе и многое-многое другое, что только может увидеть ясное облако, приостановив на мгновение свое плавное движение.

В Печоры мы приехали в сумерках. У гостиницы и в переулках стояли разноцветные автобусы. Сверкал огнями единственный ресторан. Внизу, в глубоком овраге, неподвижным пластом дремал сизоватый туман. Окруженные старыми деревьями, из тумана торчали купола и маковки монастырских церквушек и часовен. Мощная крепостная стена с башнями огибала тихий заснувший монастырь.

Новенький «Москвич» цвета слоновой кости стоял недалеко от ресторана. Я почти впритык поставил разгоряченного «Запорожца». Рядом с красавцем «Москвичом» он выглядел жалко.

В ресторане почти все столики были заняты. Их я увидел сразу. Три молодых инженера и Оля. На столе много закусок, графин с водкой и бутылка шампанского.

Лица инженеров показались мне невыразительными, чем-то похожими одно на другое. И одеты они были одинаково: белые рубашки и пуловеры с вырезами на груди. Столичный стандарт.