Анатолий Аврутин - Журнал «День и ночь» 2011–03 (83)

Никакой дуэльный кодекс мне уже
Не расскажет, чем для пули стал полёт.
Я застрял на самом крайнем рубеже…
Я уверенно не тот, не тот, не тот.

Дорогая, мне давно пятнадцать лет,
Я в старение не верить устаю.
Я из всех к усадьбе пригнанных карет
Предлагаю выбрать самую твою.

Мы умчимся в обмельчавшие моря.
Я давно имею виды на талант…
Ты имеешь много больше и не зря.
Туш, Констанция! Отныне нет констант.

Я зачем-то ночью ушёл из паба,
Плыл по Фрунзе, думал, аки богема:
Мисс Марпл — золото, а не баба!
Афродита пенного Бирмингема!

Хулиганы дико её боятся…
Ведь старушка очень легко одета.
Помню, как-то в серии триста двадцать
Гопник Томми плюнул в неё за это.

Мисс Марпл ходит в зелёной шляпке…
Ни инсульта нет у неё, ни тромба…
Вот бы дома мне находили тапки
Мисс Марпл и детектив Коломбо.

Не боится американских горок,
Не боится чёрного пистолета…
Если честно, в серии триста сорок
Байкер Билли плюнул в неё за это.

Как приятно, встречные видя лица,
Плыть вдоль Фрунзе гордо и молчаливо.
И, конечно, спьяну мне будет сниться
Мисс Марпл. К чёрту такое пиво!

Мисс Марпл, знайте, что на Урале
Кто-то плачет ночью под звездопадом.
Вы мне стали ближе агента Скалли…
Я Ваш Малдер. Истина где-то рядом.

Разбери на части прямую речь,
Позже — собери из неё такси…
Полагаю, поздно себя беречь,
Так что успокойся, не мороси —

Собери такси и прильни к рулю.
Как ты понимаешь глагол «прильни»?
Синтаксис, подсевший на коноплю,
Славился глаголами искони.

Поезжай по встречной, по кольцевой
Под предлогом «на», если «но» предлог.
Если подтвердится, что ты живой —
Сядешь в третий раз на четвёртый срок.

Завтра-послезавтра найдёшь ответ,
Стоило ли речь превращать в такси?
Стоило ли ездить на синий свет
Под предлогом «Господи, упаси»?

Под предлогом «Господи, сохрани»
Будешь биться чаще, чем я пишу.
Славился предлогами искони
Синтаксис, подсевший на анашу.

Посмотри на счётчик. Закрой глаза.
Каждый километр прими за фол.
Я не против скорости и не за…
Скорость — это самый чудной глагол.

По-любому врежешься в некролог,
Так что бесполезно себя беречь…
Если знак «Поэзия» не предлог —
Разбери на части прямую речь.

А потом он пришёл нарядный,
Чтоб стоять в середине зала,
Но боярыня наказала,
Потому что дурной и жадный.

А потом говорит: «Налейте».
А потом: «Я устал всецело».
Но боярыня захотела,
Чтобы он ей сыграл на флейте.

А потом он решил в бараке
Сделать ставку на крокодила…
Но боярыня запретила
И ему, и его собаке.

А потом в перспективе лета
Он буянил, скажи на милость.
Но боярыня застрелилась.
И, конечно, из пистолета.

А потом он порвал гармошку,
Потому что любил культуру…
Но боярыня ведь не дура —
Застрелилась-то понарошку.

А потом и почёт, и слава…
Мало шансов и смысла мало.
Но боярыня загуляла.
Загуляла! Имела право.

ну вот и дочикались завтра конец интернету
на все расстояния голос стоит воплощённый
а нас с тобой нет и пространны со света ответы
в лощёной бумаге завёрнутый голос прощённый
ну вот и дочикались завтра почти наступило
в его жестяные следы смотрит мальчик почти
удивлённо
он снова один и это наверно красиво
хотя и хреново пока отъезжают вагоны
почтово они разрезают пирог моего доязычья
расклёвывать бельма хвалёной земле безымянной
и почва набухла пока я бухал некрасиво
расчёсывал эти почти электронные раны
ну вот и нугою запахло или кирзою
и письмам итить теперь долго почти что неделю
ну вот и дочикались — что же я завтра раскрою
на все расстоянья стою и в се счастье не верю
ну вот и дочикались нету коннекта искрою
во тьме летит ангел почтовый лиловый горбатый
и новый язык проявляется на негативе
непойманный в сети и импульсы и килобайты
попробуй молчать эти десять секунд
пока отключаются боты
пока осыпается синим слепой монитор — воскресенье
своё наблюдает мужик на вокзальном перроне
с почтово-багажным почистив несуетно перья
ну вот и дочикались ангел мир снова обширен
стоит сам в себе как будто мороз дед и новый
несчисленный век и человек неудобен
и этим прекрасен что смертен
и этим огромен