Владимир Казаков - Избранные сочинения. 1. Ошибка живых

МАРИЯ

Пермяков, тот сам забирается в тень.

ЛЕВИЦКИЙ

Счастливый! — ему безумие помутило рассудок. А мне — нет.

МАРИЯ

Я не знаю, чем вам можно помочь... Ну, пересядьте поближе к свету.

ЛЕВИЦКИЙ

Чтобы лучше было видно мое отчаяние?

МАРИЯ

Вы ведь, кажется, умеете владеть собой.

ЛЕВИЦКИЙ

Чтобы лучше было видно мое самообладание?..

Весь этот разговор кончился, как обычно:

МАРИЯ

Поверьте, я не хочу причинять вам страдания!

ЛЕВИЦКИЙ

Вам и не нужно хотеть...

3 сентября.

Сегодня Николай Иванович Вологдов рассказал мне свой сон, удивительный по логичности и последовательности развернувшихся в нем событий. Он сказал:

«Мне снилось, что за мной пришли две девушки, чтобы пригласить на заседание, посвященное творчеству Пабло Пикассо. Одна из девушек каким-то безнадежным жестом дала мне понять, что дела художника, в связи с этим заседанием, плохи и что, собственно, участь его наследия уже решена... Совещание было в самом разгаре, когда мы вошли в зал. Какие-то люди, весьма почтенной наружности и очень похожие на искусствоведов, выступали по очереди. Производилась, насколько я понял, селекция работ Пикассо. Речь шла о том, что не все творчество художника для нас приемлемо, а только лучшая его часть. Тут же демонстрировалась и эта «лучшая часть»: несколько пейзажей, несколько изобразительных полотен, по духу очень мало похожих на Пикассо. Я сказал присутствующим несколько слов в защиту всего остального, сделанного художником, сказал о вечном обновлении его творчества и т. д. Мои слова остались без внимания, и было принято решение отобрать «лучшие» работы и осудить остальные. И тогда я сказал им всем, что вряд ли Пикассо примет к сведению это постановление, что он просто будет, игнорируя его, продолжать работать по-своему. В ответ на мои слова раздался общий оглушительный хохот. Я вышел из зала. Потом, сделав было уже несколько шагов, вернулся к двери и посмотрел: в зале стоял неутихающий смех...»

Николай Иванович улыбается:

«По-моему, искусствоведы посрамлены этим сном».

15 сентября.

У Витковских. Сумрак и мерцающее молчание. Длинные пряди времени падают на лоб часам.

ЕКАТ. ВАС.

В виде чего или в виде кого вы представляете себе время?

МЕЛИК-МЕЛКУМОВ

В виде Наполеона: тот же хмурый тяжелый взгляд и то же бесконечные порывы.

КУКЛИН

Тогда уж прибавьте: и тот же серый походный сюртук...

16 сентября.

Не знаю, где и как я оказался. Ряды домов, ночь по обеим сторонам улицы. Фонари погасли или ушли. Не знаю, сколько времени я простоял под окнами у Марии. Свет не горел. Несколько булыжных шагов взад и вперед по мостовой. Я хочу быть спиной ко всему, но я — ко всему лицом. Я закрываю глаза, ночь закрывает звезды, тишина закрывает все. Я отыскиваю незнакомую подворотню, я узнал ее по черным кирпичным сводам, по моей дрожи, по холоду и темноте. Кто это? Мария? Да, это не она. Такие же волосы, та же походка. Фонарь умер и стоит на ветру. Я прохожу под окнами. Одно открывается, голос Марии зовет. Я не слышу. Тогда она зовет громче. Я останавливаюсь. Фонарь посинел. От звезд на дома струятся светлые крыши. От набережной подуло камнем. Я не один, нас двое: я и я. Голос Марии натыкается в темноте. Я жив, как фонарь.

17 сентября.

У Куклина шестой день запой.

20 сентября.

Запой продолжается. Старшая дочь Куклина относит мое письмо Марии. Я прошу старшую дочь Куклина передать ей письмо. Я написал его.

Мария! Несколько слов — вот что я решаюсь Вам написать. Недавно ночью я слышал Ваш голос. Пусть он не был Вашим — я все-таки слышал его. Что было вокруг? Я не разглядел при свете мертвого фонаря. Знаю только, что была ночь. Я шел, чтобы пересечь город.

Дочь Куклина передаст Вам этот листок. Напишете мне?

Левицкий

Ответа не было. Я передал со старшей дочерью Куклина второе письмо.

Мария! Когда-то в старину фальшивомонетчикам заливали горло расплавленным оловом.

Ваше молчание заливает мне горло. Я сжимаю судорожными пальцами монету моей любви.

Фальшивую?

Левицкий

24 сентября.

У Витковских. Вечер. Темнота выступила из стен. Нету ни Истленьева, ни Пермякова. Куклин за все время не проронил ни слова, ни взгляда. Будто эти седые виски и лиловый нос принадлежат не ему, а сумраку. Потом, когда зажгли лампу, оказалось, что он исчез.

ЕКАТ. ВАС.

Попробуйте кинуть недовольный взгляд зеркалу — оно вам вернет его.

МАРИЯ

А если попробовать это же с часами?