Статья написана по мотивам лекции, прочитанной Григорием Ревзиным 15 мая 2008 года в клубе “ Bilingua ”.
“Архитектурный постмодернизм в его американском варианте (Роберт Вентури, Чарльз Мур, Филипп Джонсон, Майкл Грейвз и т. д.) был основан на компромиссе между современными методами строительства и историческими деталями, милыми сердцу обывателя. Сама идея следовать плебейским вкусам обывателей вызывала у архитекторов эмоции от легкой улыбки до приступов неудержимого хохота, и именно в этом смысле они и трактовали исторические цитаты, создавая такие версии исторической архитектуры, которые больше напоминали опыты поп-арта. Ирония рубежа веков в России состояла в том, что заказ Юрия Михайловича Лужкова был интерпретирован в том же духе — как неразвитый вкус обывателя, над которым следует подшутить. При этом шутка вместо иронии в отношении обывателя должна обозначать новую государственную идею России, вернувшейся к своим дореволюционным корням. В чистом виде постмодернизм американского толка в Москве редок, интересный пример — офисный центр Абдулы Ахмедова на Новослободской улице, но чаще у нас возникала какая-то помесь прикола с государственным значением. Это особая поэтика монументальной шутки, которая составляет основу московского стиля во всех перечисленных образцах. <...> До некоторого совершенства монументальной виньетки, венчающей эту архитектуру, стиль доводили скульптурные произведения Зураба Константиновича Церетели.
К началу 2000-х с изменением характера русского общества и русского бизнеса стиль стал постепенно сходить на нет, хотя отдельные его рецидивы доживают до сегодняшнего дня. В качестве примера приведу театр Et Cetera (Андрей Боков, Марина Бэлица), построенный в 2006 году. Рассматривая теперь этот стиль как бы задним числом, с одной стороны, поражаешься его пошлости, а с другой — не можешь не отдать ему должного. Ведь это, несомненно, оригинальное русское направление, какого не было нигде в мире. Вероятно, сама уникальность ситуации может быть оценена как достоинство и каким-то образом архитектурно выражена. Думаю, что именно это произошло в двух произведениях Сергея Ткаченко, в которых поэтика издевательского китча проведена с редкой последовательностью и изобретательностью, — дом „Яйцо Фаберже” на улице Машкова и дом „Патриарх” на Патриарших прудах. Рядом с этими произведениями все остальные образчики „лужковского стиля” выглядят какими-то унылыми репликами в жанре “так получилось”. Сергей Ткаченко довел абсурдность этой поэтики до состояния звенящей струны, и в этом даже появилось нечто возвышенное”.
Скрытый пафос философии. Виктор Милитарев: “Основная задача морального прогресса — понять, что делать с властолюбцами”. Беседу вел Михаил Бойко. — “НГ Ex libris”, 2008, № 42, 20 ноября.
Говорит Виктор Милитарев: “Я думаю о той необыкновенно заразительной силе, которой обладало богословие революции XIII — XV веков (ведь оно же возникло не в XX веке). В сущности, Джон Уиклиф и Джон Болл были ортодоксальные католики, которые при этом проповедовали богословие революции, суть которого в вопросе: „Когда Адам пахал, а Ева пряла, где были бароны и епископы?” Они имели огромный успех, и только чума не дала победить их социальному католицизму. Я думаю, что сегодня нужно просвещение, нужна проповедь справедливости, философия, описывающая границы неравенства и равенства, справедливости и несправедливости, анализирующая человеческую природу и моральные идеалы, природу естественных человеческих сообществ, таких как семья, содружество, нация. Только если здоровые моральные идеалы заразят некоторые естественные человеческие сообщества, это сможет породить силу солидарности, которая, в свою очередь, пробудит то, что Кропоткин называл „построительная сила народа”. И тогда либо низы научатся выдвигать лидеров, способных бороться с ломщиками, либо в элите произойдет раскол и какие-то из ломщиков покаются и перейдут на сторону народа. И то и другое я считаю чудом, никаких путей к этому не вижу. Но, как человек религиозный, я не могу считать себя пессимистом и верю, что это может произойти”.
Шамиль Султанов. Memento mori. Запад как цивилизация распада. — “Завтра”, 2008, № 43, 22 октября; № 44, 29 октября.
“То, что формирует культуры, искусство, идеологии, в конечном счете грамматические структуры языков — огромное, привычное и комфортное панно, объясняющее индивидам: зачем нужно жить. Эту грандиозную картину из неисчислимого количества слов и символов постоянно берегут, обновляют, лелеют, чтобы обмануть, заретушировать, скрыть от личности эту поразительную пустоту, которая угрожающе таится за такими обычными словами: „Смерть всегда тебя ждет””.
Читать дальше
