— Думаешь, легко так жить? — спрашивала она, и слезы текли ручьем. — Зачем я только пошла учиться? Он, я имею в виду учителя, меня сразу заметил, назвал пограничницей, ну, то есть я застряла между двумя мирами, тем и этим, и истязал дрессировкой. Теперь я все знаю, я посмотрела, хотя он не советовал. Знаю, как я умру, и как Вовка умрет, и что я переживу Веселова на двадцать восемь лет. Про тебя знаю тоже. Ты скоро меня предашь, но учти, я буду бороться! Маруся попадет под машину, и у меня вылезет половина волос на голове. Господи, помоги мне это все выдержать!
Света подошла и погладила Алкину русую шевелюру. Больше ничего красивого Раевской бог не дал, только волосы и плачущие глаза ребенка. Света ей не вполне верила, считала жертвой воображения. И главное, непонятно было, что с ее способностями делать. Профессиональной гадалкой Алка быть не хотела, за это, по ее словам, нельзя брать деньги, иначе дар пропадет. Говорить людям все — невозможно, за правду они готовы убить. Хорошее Алка сообщала, а страшное умалчивала и чувствовала себя лгуньей. Как с любым талантом, с этим была куча терзаний.
Но однажды Света задумалась не на шутку. Она заехала к Алке после автомойки в ослепительно чистой “мазде” и сразу заметила, как изменилась знакомая квартира. Странно, по диагонали висело зеркало, горели свечи, мирно спала Маруся, закинув на борт коляски неотразимую младенческую пятку.
— Слушай, давай купим ребенку кровать, все-таки коляска синтетическая, — предложила Света, но Алка вдруг испуганно замахала руками:
— Отойди от ребенка, господи, да отойди же, говорят тебе! Ты где сейчас была?
— На мойке. Курила и смотрела, как мальчики суетятся. Хоть иногда посмотреть на работающих мужчин! Мистер Домби, например, совсем не желали работать, только бабки рубить! — вдруг вспомнила Света недавнего врага.
— Да уйди же от коляски! Вот… — Алка подвела Свету к зеркалу. — Смотри, видишь над правым плечом мутное пятно.
Света, вглядевшись, подтянула рукав и потерла поверхность зеркала. Алка расхохоталась:
— Не три его, он ржет, как от щекотки. Ты притащила с собой черта. С мойки, наверное…
Алка озабоченно сдвинула брови.
— Смешливый попался, гад. Сейчас разберемся, садись на диван.
Она вытащила коляску на балкон и принялась за манипуляции. Вначале потухла свеча, потом вырубилось электричество, лоб у Алки вспотел, а вид стал вовсе безумный. На балконе залилась плачем, а потом стихла Маруся.
— Сейчас он в тебя вцепится, приготовься, — предупредила Алла, а Света почувствовала, что ее схватили за лицо и сдирают кожу. Стаскивают с нее лицо. Боль была адской. — Как при родах, — согласилась Алка в ответ на Светины стоны и снова обратилась к черту: — Уйдешь, гад, непременно уйдешь, куда ты денешься! Все равно прогоню!
В тот же миг боль отпустила, и Света откинулась на диван. Зазвонил телефон. Голос Веселова спросил: “У вас там все в порядке?”
Алка, положив трубку, сказала:
— Видишь, как у вас с Веселовым налажена связь? Он сразу почувствовал!
Свете было не по себе. Лицо и уши горели. Алка терла шкаф, на котором вдруг выступили четыре злые кривые царапины.
— Сволочь. Видишь, шкаф в отместку испортил.
Света немного помолчала, уважительно оглядев шкаф. Что-то в этом сильно пугало. За окном стемнело и стало страшно, последняя свечка, отразившись в окне, молча потухла.
— Тебе все-таки следует брать деньги, — помолчав, рассудила Света. — Ты тратишься. А потом, если этот дар и отнимут, то все не так страшно, как с чертями возиться.
— Уже не знаю, как без него. Привыкаешь все видеть, забываешь, как живут обычные люди. Я буду как слепая, если его потеряю.
— Обещай мне, — попросила Света, — что не станешь использовать свои таланты против меня. А то я что-то опасаюсь.
Но Алка — и Света видела это, поэтому с ней нужно было говорить только честно, — была уже немного другая, не Ятоже. Она посмотрела туманно и ответила:
— Если только ты не начнешь первой.
— Я не умею, — возразила Света.
— Тебе кажется. Помнишь мистера Домби? Ты была в него влюблена, хотя не знала об этом. Он не ответил тебе взаимностью. Он любит вертлявых тонконожек.
— Он же примат, — удивилась Света.
— Нет, он ребенок, который не взял тебя в мамы. Свет, я тебя прошу, давай ты будешь добрей. С тех пор как Веселов ушел, ты все черствеешь и черствеешь. Живешь со своей “маздой”, как с мужчиной. Лучше б тебе влюбиться.
Читать дальше
