Давид Фонкинос - Нежность

Заявление Изабель Аджани в студии новостей Брюно Мазюра 18 января 1987 г. [18] Брюно Мазюр — известный французский журналист и телеведущий; речь идет об интервью, которое он брал у И. Аджани в новостной программе на канале TF1 в связи с распространившимися слухами о том, что у актрисы СПИД. (Прим. перев.)

Что для меня самое ужасное, это что я должна приходить сюда и говорить «я не больна», как если бы я говорила «я невиновна в преступлении».

Натали и Маркус встретились за обедом. Он устал, но по-прежнему смотрел вокруг широко открытыми глазами. Она не могла прийти в себя, узнав, что ужин растянулся на всю ночь. Может, с ним всегда все бывает так? Не так, как предусмотрено? Она бы с удовольствием посмеялась. Но то, что она видела вокруг, ей совсем не нравилось. Посреди всего этого ажиотажа она чувствовала себя скованно, напряженно. Он напоминал ей о мелочности людей после похорон Франсуа. О надоедливых изъявлениях сочувствия. Может, это заскок, но ей в этом виделось что-то вроде отголосков коллаборационизма. Наблюдая реакцию некоторых, она говорила себе: «Случись снова война, все бы опять повторилось, точь-в-точь». Может, она и преувеличивала, но скорость, с какой распространился слух, его явно недоброжелательная окраска — все это внушало ей отвращение, в чем-то перекликавшееся с той смутной эпохой.

Она не понимала, почему ее роман с Маркусом вызвал такой интерес. Из-за него? Из-за того, как он выглядит? Неужели все так относятся к не слишком рациональным союзам? Но это же нелепость: что общего между логикой и симпатией? Гнев Натали после их последнего разговора с Хлоей никак не утихал. За кого они все себя принимают? В каждом косом взгляде ей виделась агрессия.

— Мы и поцеловаться толком не успели, а меня уже, по-моему, все ненавидят, — сказала она.

— Зато меня все обожают!

— Очень остроумно.

— Да плюнь на них, и все. Лучше посмотри меню. Вот это действительно важно. Что ты хочешь на первое — эндивий с рокфором или суп дня? Все прочее не имеет значения.

Он был, безусловно, прав. И все-таки она никак не могла расслабиться. Она сама не понимала, почему так бурно реагирует. Наверно, ей нужно было время, чтобы понять: это связано с рождением чувства. Головокружительное ощущение, которое выливалось у нее в агрессивность. Против всех и в первую очередь против Шарля.

— Знаешь, чем больше я об этом думаю, тем больше мне кажется, что Шарль вел себя просто постыдно.

— По-моему, он просто любит тебя, вот и все.

— Это еще не причина, чтобы паясничать перед тобой.

— Успокойся, это все не важно.

— Не могу успокоиться, не могу…

Натали решительно заявила, что после обеда пойдет к Шарлю и потребует, чтобы он прекратил этот цирк. Маркус предпочел не перечить. Они немного посидели в тишине, а потом Натали нарушила ее:

— Прости, я перенервничала…

— Это не важно. И потом, знаешь, новости так быстро устаревают… через два дня о нас и думать забудут… тут вот взяли новую секретаршу, по-моему, она нравится Бертье… так что сама понимаешь…

— Тоже мне сенсация. Он кидается на все, что движется.

— Это верно. Но тут другое дело. Если помнишь, он только что женился на бухгалтерше… так что намечается небольшой сериал.

— Вообще-то, по-моему, я пропала.

Она произнесла эту фразу внезапно и резко. Без малейшего перехода. Маркус инстинктивно взял кусок хлеба и начал крошить его в руке.

— Что ты делаешь? — спросила Натали.

— Я делаю как Мальчик-с-пальчик. Если ты пропала, надо, чтобы ты нашлась, а значит, по пути тебе надо бросать крошки хлеба. Так ты найдешь дорогу назад.

— Дорогу, которая ведет сюда… к тебе, я так полагаю?

— Да. Если только я не проголодаюсь, поджидая тебя, и не съем все крошки.

Что выбрала Натали на первое во время обеда с Маркусом

Суп дня. [19] К сожалению, мы не располагаем точными сведениями о том, что это был за суп.

Шарль был уже совсем не тот человек, что провел ночь с Маркусом. К обеду он опомнился и теперь жалел о своем поведении. Он до сих пор не мог понять, почему этот очередной швед настолько выбил его из колеи. Конечно, особо веселиться ему было не с чего, его со всех сторон осаждали тревоги, но это еще не повод так реагировать. Тем более перед посторонними. Ему было стыдно. Именно поэтому он теперь будет рвать и метать. Вроде любовника, который, потерпев поражение на сексуальном фронте, впадает в агрессию. Он чувствовал, как в нем вскипает пузырьками бойцовский дух. Он даже начал отжиматься, но ровно в этот момент к нему в кабинет вошла Натали. Он поднялся с пола.