Тони Парсонс - Stories, или Истории, которые мы можем рассказать

Это все от «спидов», подумал он. Три ночи без сна, и «спиды», и страх увидеть очередной мираж.

Он зашел в мужской туалет. Расколотая белая плитка и треснувшие зеркала бились в дрожи под грохот рэггей. Туалет был битком забит мужчинами и женщинами, мальчиками и девочками, которые принимали наркотики, продавали наркотики или наносили на лицо шлепки макияжа. Никто не использовал это место по его прямому назначению, но, как ни странно, здесь все же воняло экскрементами тысячи и одной ночи.

Терри отыскал длинноволосого типа в очках, который разложил пакетики весом в грамм или полграмма на крышке унитаза. Торговец. Рядом с ним стояла хипповая красотка с застывшей улыбкой. Его сильно звезданутая девушка-наркоманка. Они кивнули друг другу, и Терри выдавил из себя улыбку. Между продающей и покупающей стороной существовал негласный этикет: ты должен выглядеть заинтересованным, пока торговец будет нести лунатическую чушь, которая может прийти ему в его слабоумную голову.

— Терри — я тут как раз говорил — надо жить в лодке. — За толстыми линзами очков возбужденно блеснули глаза. — Потому что, если ты живешь в лодке — так? — они не смогут тебя выследить — ты не входишь в избирательный округ, ну знаешь, там, перепись. Регистр. Архивариус. Хмм?

Торговец посмеялся над собственным оригинальным планом перехитрить власти. Он продавал свой товар в туалетах различных музыкальных заведений вот уже десять лет, но вот появился Терри, и ему вдруг приспичило объявить о своих намерениях выйти в отставку.

— И ну никакого тебе муниципального налога, — улыбнулась слегка прифигевшая девушка. — Никакого тебе налога на это, в лодке.

— Ну и ты, типа, экономишь деньги, — хихикнул торговец.

Брехня, подумал Терри. Брехня, болтовня и полнейшая чушь, которую приходилось выслушивать лишь для того, чтобы купить наркотики. Терри хотелось уйти отсюда, но этикет обязывал его выслушивать речи укуренного психа. Рэггей грохотало все громче, и Терри чувствовал, что у него взрывается мозг.

— Хорошая идея, — поддакнул он, — Жить на рыбацкой лодке.

В туалет зашел Уорвик Хант.

Со вспышкой презрения Терри отметил про себя, что Хант был единственным тучным человеком в «Вестерн уорлд» — чего стоили все эти ланчи за счет фирмы и полеты первым классом в Лос-Анджелес, Нью-Йорк и Токио! Все эти привилегии его профессии.

Человек, который подписал не один контракт со многими крупнейшими группами за последние десять лет, изящно отлил в сломанный писсуар, застегнул молнию на обтягивающих «Ливайс» и посмотрел по сторонам в поисках каких-нибудь средств гигиены. Терри мрачно ухмыльнулся. Где, по его мнению, он находится? В долбаном «Марки»? В «Вестерн уорлд» все раковины были разбиты, а воду перекрыли очень давно. Раздраженно вздохнув. Уорвик Хант извлек маленькую серебряную табакерку из кармана своей короткой кожаной куртки, открыл ее и опустил туда серебряную ложечку, которая свисала с цепочки на его волосатой шее.

— Необходимо достать рыбацкую лодку, — бубнил торговец. — Просто жизненно важно достать ло-ло-лодку.

В периоды наибольшего возбуждения торговец начинал лепетать на повышенных тонах и заикаться.

— Имеет смысл, — сказал Терри. Интересно, все ли торговцы злоупотребляли собственным товаром.

Вокруг Уорвика Ханта уже собралась кучка обожателей. Хант, возможно, был здесь единственным человеком с жировыми складками на талии и в очках с затемненными стеклами, но он обладал властью и мог претворять мечты в жизнь. Девушка с кольцом в носу и какой-то скатертью, надетой поверх порванных черных леггинсов, вручила ему кассету. Терри мог поспорить, что на кассете были записаны синглы ее группы. Уорвик Хант терпеливо улыбался, довольный тем, что мир был у его ног, а в носу — кокаин. Ничего не изменилось, подумал Терри. Мы-то надеялись, что все изменится, но это все тот же, старый как мир, рок-н-ролльный шоу-бизнес.

— Ты ведь не — ты ведь не — ты ведь не, — продолжал торговец, — ты ведь не купишь рыбу, которая плавает в грязной воде, — не так ли, хмм?

Терри усиленно закивал и был вознагражден двумя пухлыми пакетиками амфетамина. Наконец-то! Два грамма за двадцать четыре фунта. Когда деньги, которые дал ему отец, скользнули в карман торговца, Терри вдруг представил своего старика. Тот еле-еле волочил ноги по замерзшей земле, у него подгибались колени, и на своем измученном горбу он тащил единственного сына.

В туалет вошел Билли Блитцен, и в атмосфере проскочил электрический разряд. Блитцен проигнорировал Уорвика Ханта, который следил за ним с заискивающей улыбкой, подошел к Терри и улыбнулся. Билли умел улыбаться так, что заставлял вас почувствовать себя самым важным человеком на свете. — Привет, приятель, — произнес Билли задушевным голосом. Затем повернулся к торговцу, и его голос вдруг стал сухим и деловитым. — Я возьму один грамм.