Тони Парсонс - Stories, или Истории, которые мы можем рассказать

Троица вглядывалась в темноту. В отдалении были различимы силуэты в смокингах и вечерних платьях, направляющиеся к огням Уэст-Энда, на обратном пути из оперы, под зонтиками. Это пела одна из женщин. Они слушали ее до тех пор, пока компания не поймала такси — тогда мелодия оборвалась, а вместо нее раздалось ворчание дизельного двигателя. Желтая табличка с надписью «свободен» погасла, и машина умчалась в ночь. Друзья отвернулись от окна, и именно в этот момент Терри услышал голоса, доносившиеся с нижнего этажа здания.

— Ты уверен, что это был сульфат, а не тальк? — начат было Леон, развернув фантик с надписью «Базука Джо» и закинув розовый кусок жвачки себе в глотку. — Потому что я ничего не чувствую…

Терри зажал ему рот ладонью. Рэй услышал голоса еще раньше и присел на корточки, съежившись, как загнанный зверек. Леон попытался было вырваться, протестующе пробубнил что-то, а затем замер. Теперь и он услышал их. Терри ощущал, как к его вспотевшей ладони липнет «Базука Джо».

— Это свойственно человеческой натуре, — сказал кто-то внизу, и звуки голоса — задумчивого, пронзительного, почти писклявого — донеслись сквозь трещины в досках пола. — Все потому, что войны тридцатый год нет. Агрессия должна найти выход.

Друзья вжались в угол, вслушиваясь в каждый скрип дощатого настила. Тридцатый год. Это напомнило Терри о том, как говорили его дядья, его отец. Старая лондонская привычка — употреблять слова в единственном числе.

— Не знаю, Титч, — отозвался второй, более глубокий голос, и у Терри кровь застыла в жилах. Рэй и Леон уставились на него. Титч! Епрст! — Просто я терпеть не могу этих типов, вздуть бы их хорошенько…

— Войны были всегда, — продолжал Титч. Терри слышал, как они пробирались ощупью, отбрасывая в сторону куски разломанной мебели. Выслеживали добычу. — Англичане с французами. Немцы со всем остальным миром. Модники с рокерами. Скинхеды с пакистанцами. Викинги.

— Тони Кертис с Керком Дугласом, — вторил ему глубокий голос.

Рэй улыбнулся. Терри покачал головой. Раздался треск дерева.

— О чем ты, черт подери? — взревел Титч.

— «Викинги», — отозвался голос. — Хороший фильм. Тони Кертис и Керк Дуглас.

Снова грохот. В писклявом голосе отчетливо послышалась ярость.

— Керк Дуглас, мать его? Тони Кертис, растуды его туды?

Снова треск мебели.

— Ты что, придурок, думаешь, «Викинги» — это фильм?

— Я просто говорю. — В низком голосе проступали жалобные нотки. — Я просто говорю, Титч. Под ногами у Терри что-то зашуршало, и с содроганием он увидел крысу размером с кота. Крыса нахально совала нос в рюкзак Леона. Тот пнул ее носком ботинка, а Терри яростно схватил его за воротник кожаной куртки и встряхнул.

— Мне они тоже не нравятся, — произнес Титч примирительным тоном. — Мы существовали дольше, чем кто-либо. Они даже не похожи на людей. Странные какие-то. Очень странные. Носят нашу одежду, драп, но рвут все в клочья. Зачем это все? Или пытаются передрать нашу музыку — рок-н-ролл, но не могут сделать это как надо. Они говорят, они сотрут Тедов с лица земли. А нам это не по вкусу. Это неправильно. — Снова звуки падающих досок, разлетающихся вдребезги, жестокость в голосе. — Что они себе позволяют?

— Они просто издеваются, вот что они делают, — отозвался второй голос. — Собачьи ошейники, пакеты для мусора и по-дурацки выкрашенные волосы! — (Терри с Рэем одновременно посмотрели на Леона) — Мы не станем это терпеть!

Крыса вылезла из сумки Леона, вальяжно мусоля «Красную мглу», и засеменила в темноту.

— Что за черт? — пискнул Титч.

Теды притихли, напряженно вслушиваясь. Тишина была почти осязаема.

— Хочешь, я поднимусь? — спросил низкий голос.

— Нет, я сам. Ты пока остальных позови.

На лестнице раздались тяжелые шаги. Внезапно Терри ощутил у себя во рту крупицу амфетамина, которая застряла на полпути от носа к горлу и теперь вдруг пришла в движение. Он изо всех сил пытался сдержаться, но это не помогало — Терри почувствовал, что вот-вот чихнет, его просто рвало на части. Он открыл рот. Его ноздри раздувались. Кошмарный фыркающий звук поднимался по его горлу — и тут Рэй зажал ему нос двумя пальцами, и звук превратился в тихий выдох. Так они и стояли, замерев, — Терри ладонью закрывал рот Леону, Рэй держал Терри за нос. Их сердца колотились в груди, шаги на лестнице приближались. Они продолжали вжиматься в стену, пока не осталось пути к отступлению.

На последней ступеньке лестницы появился гигантский силуэт. Терри перестал дышать. Вспышка молнии, и Титч внезапно был освещен, массивное хмурое лицо, глаза, напряженно сканирующие помещение, челка, стоящая на его голове, словно перья в средневековую эпоху. Затем он издал смешок. У его ног сидела огромная крыса, обнюхивая ботинок, который был размером с космический корабль.