Латифа Aз-Зайят - Открытая дверь

— Вижу. Ты что, записался добровольцем?

— Да, — кивнул головой Махмуд. — И уже начал проходить военную подготовку.

— Где?

— В лагере при университете.

— И когда же ты отправляешься?

— Дней через пятнадцать.

Сердце у Лейлы сжалось. Ей вдруг стало страшно.

Выходит, все уже решено. Даже день отъезда назначен. Брат уедет… Уедет и, может быть… больше не вернется… Никогда не вернется!.. Чтобы не выдать своего волнения, Лейла судорожно сжала руки и спрятала их под столом.

— Ну, как ты относишься к моему решению? — спросил Махмуд, принимаясь наконец за еду.

— Не поторопился ли ты? Не лучше ли сначала обождать, посмотреть, как будут развиваться события?

Махмуд откинулся на спинку стула.

— Вот мы и будем, Ассам, развивать эти события, — твердо заявил он, будто у него уже давно был готов этот ответ. — Будем определять ход событий сами — ты, я, каждый честный египтянин, и никто другой.

Ток прошел по всему телу Лейлы. Даже волосы, как ей показалось, зашевелились на голове.

— От души поздравляю тебя, Махмуд! Поздравляю! — сказала Лейла взволнованным голосом.

Ассам молчал. Махмуд с нетерпением ждал, что он скажет. Ведь Ассам тоже собирался ехать на Суэцкий канал. А теперь, кажется, передумал. Ему, видите ли, хочется посмотреть, как разовьются события. Смотреть, как душат родину! Это же подобно самоубийству!

— Ах, если бы я могла поехать с тобой! — мечтательно произнесла Лейла.

— Подожди немного, — засмеялся Махмуд. — Вот не останется мужчин, дойдет тогда очередь и до женщин.

Ассам склонился над тарелкой. «Они разговаривают между собой, как будто меня здесь нет, будто я не сижу с ними за одним столом. Лейла смотрит только на брата. На меня даже не взглянет. «Каждый честный египтянин… Ты, я…» — звучали в ушах Ассама слова Махмуда. Что же, я трусливей Махмуда или не патриот? Но ведь тогда, на демонстрации в 1946 году, я ничего не боялся, а Махмуд трусил. Нет, тут дело не в смелости, не в патриотизме, а в разумности своих действий»…

— Нужно только, чтобы отец с матерью ничего не разнюхали… Узнают — не дай бог! — заговорщицким тоном прошептала Лейла.

— Представляю, — согласился Махмуд, — запилят до смерти.

— Да, они не поймут твоего шага, — покачала головой Лейла. — Обязательно начнут прорабатывать. — Подражая отцу, она, смеясь, добавила: — Подумай, как это для тебя может обернуться…

— Наверняка мне придется выслушать нечто подобное, — кивнул головой Махмуд, — Еще с десяток всяких пословиц и мудрых изречений.

Лейла улыбнулась:

— Лучше в доме закрыться…

— …чем на ветру простудиться, — закончил Махмуд.

Довольные своим экспромтом, они весело продолжали только что изобретенную ими игру.

— В медлительности — утешение, — начала опять Лейла.

— …в поспешности — сожаление, — закончил Махмуд.

— Когда едешь в путь…

— …осторожен будь.

— Поживешь подольше…

— …увидишь побольше.

— Глупа та птица…

— …которой дома не сидится.

Наконец, не выдержав, они громко расхохотались. У Лейлы даже слезы выступили на глаза. Она достала платок и тут только посмотрела на Ассама. Но, быстро овладев собой, отвернулась. «Нет! Я не стану просить его ни о чем. Любви не просят. Тем более когда речь идет о любви к родине! Бесполезно ее пробуждать, когда любовь не идет от сердца».

— Что еще скажет отец? — вытирая платком глаза, спросила Лейла брата.

— Отец? Он, конечно, нахмурится и изречет…

— Ни к чему хорошему это не приведет. Создаст только лишние беспорядки, — подражая отцу, низким гортанным голосом опять закончила за Махмуда Лейла.

Теперь уже и Ассам, склонившись над столом, смеялся от всей души. Нахохотавшись, он почувствовал, что к нему снова вернулись прежнее спокойствие и уверенность в себе.

— А как ты думаешь, Махмуд, мог бы и я поехать с тобой на канал? — спросил Ассам, глядя на друга. На Лейлу он решил не смотреть, хотя чувствовал, что она не сводит с него глаз. Пусть поймет, что он сам принял это решение. Она здесь ни при чем…

Как только Ассам вышел, Лейла побежала следом за ним.

— Ты куда? — спросил Махмуд.

— Карандаш Ассам оставил…

Лейла выскочила на лестничную клетку.

— Ассам!

Ассам сверху вопросительно посмотрел на нее.

— Ты карандаш забыл, — громко сказала Лейла.

Он полез в карман. Карандаш оказался на месте.

— Листок… Тот листок… — шепотом добавила она.

Ассам недоуменно развел руками.

— Листок в записной книжке…