Латифа Aз-Зайят - Открытая дверь

— Ты что, с ума сошел, Махмуд? Как тебе не стыдно? — вырываясь из его объятий, смущенно пробормотала мать, поправляя сбившуюся прическу. Столь бурное проявление нежности было так неожиданно для нее, что она покраснела, как девчонка.

— А что особенного? — возразил Махмуд. — Кого же еще остается целовать нашему брату, как не родную мать! Правда, Ассам?

— Что-то ты сегодня подозрительно возбужден? — сказал Ассам.

— Принято решение, братец! Важное решение! — чистосердечно признался Махмуд.

Лейлу бросило в жар: «Конечно! Как она сразу не догадалась! Махмуд решил ехать на канал…» Сердце ее переполнилось гордостью и страхом за брата. Ей хотелось расцеловать его. Она вскочила, подняла на него восхищенные, сияющие глаза, но тут же отвела взгляд.

— Тебе приготовить чаю, Махмуд? — спросила она смущенно.

Махмуд понял, что Лейла обо всем уже догадалась. Он слегка потрепал ее волосы:

— Спасибо… Потом, потом, Лейла…

— Ну как, хороший был вечер? — спросил Ассам.

— Какой там вечер? Разве теперь до вечеров? Кстати, ты ушел днем, так ничего и не решив.

— Я устал…

— Устал? Но, судя по нарядному виду, ты все же собирался идти на вечер?

— Ну что ты ко мне привязался? Да, хотел пойти. Потом передумал…

— Передумал?.. А как же посмотрит на это наша общая знакомая? — улыбаясь, спросил Махмуд. — Она ведь может обидеться…

Ассам почувствовал на себе пристальный взгляд Лейлы и покраснел.

— Обожди, я в долгу у тебя не останусь, — негромко пригрозил он Махмуду.

— А при чем тут я? — сделав невинное лицо, пожал плечами Махмуд. — Я только предупредил тебя… Ну, ладно, пойду переоденусь… Потом все расскажу.

Махмуд вышел. Лейла сидела с каменным лицом, не в силах двинуться с места. Снова застучала швейная машинка, как будто кто-то бил по голове молоточками. Все сильнее, сильнее. Лейла повернулась спиной к матери и пристально посмотрела на Ассама.

Губы ее беззвучно произнесли:

— Кто та девушка? Кто она?

«Что она делает? — с ужасом подумал Ассам, закрывая глаза. — С ума сошла? А вдруг заметит мать? Или неожиданно войдет Махмуд? Что я тогда скажу?»

Машинка перестала стучать. Лейла тряхнула головой, словно отгоняя от себя наваждение.

В комнату вошла служанка и поставила перед Ассамом поднос с чайником и стаканами. У Лейлы опять стало каменное лицо. Ассам взял стакан чаю и молча стал наблюдать за нею краешком глаза. Судя по ее лицу, опасность еще не миновала. Он не спеша допил чай и, придвинув свое кресло поближе к швейной машинке, принялся за второй стакан, теперь уже под надежной защитой тетушки.

Машинка снова застучала, и опять молотки безжалостно стали бить по голове. Лейла вырвала из лежащего рядом блокнота листок и быстро что-то написала карандашом. Рука Ассама со стаканом чаю замерла в воздухе. Лейла подошла к матери и, сделав вид, что ищет что-то на столике машинки, незаметно сунула записку в руку Ассама. Взяв ножницы, она спокойно вернулась на свое место.

Ассам сидел неподвижно, боясь развернуть листок. Потом, улучив момент, все же развернул его под столиком швейной машинки и прочел: «Кто та девушка? Какие у тебя с ней отношения? Ответь немедленно или я спрошу у тебя об этом при всех!»

Ассам покосился на Лейлу. Она сидела с безразличным видом и стригла ножницами ногти. Но в глазах ее по-прежнему светились огоньки, которые ничего хорошего не предвещали. «Она в самом деле может это сделать. Ведь это взбалмошное существо, как говорит ее отец: живет не умом, а сердцем».

А машинка стучала все настойчивей и настойчивей. Ассам был мрачен. Пожалуй, надо улизнуть, пока не вернулся Махмуд. Но как… Как?..

«Так-так-так… Так-так-так», словно смеясь над ним, бешено стучала машинка. Может, лучше попытаться объяснить этой сумасшедшей?.. Но как?.. Как?..

«Так-так-так… Так-так-так», будто отвечая на его мысли, тарахтела швейная машинка.

Все с тем же мрачным, даже злым выражением лица Ассам подошел к Лейле, достал из кармана автоматический карандаш и глухо сказал:

— Посмотри, Лейла, какой карандаш. А как хорошо пишет!..

И на чистом листке своей записной книжки написал несколько слов по-английски. Затем быстро зачеркнул их и уже более мелкими буквами опять написал: «Хотя ты сумасшедшая, но я люблю тебя». Это были именно те слова, которые она хотела сейчас от него услышать.

Ассам увидел, как счастливо загорелись глаза Лейлы. Они словно умоляли его: «Пиши… пиши… пиши еще!» И Ассам уверенно размашистым почерком написал три раза подряд: «Люблю тебя. Люблю тебя. Люблю тебя». И с такой силой подчеркнул, что даже порвал бумагу. В висках бешено застучало. Опять машинка? Нет, это прилила кровь. Ассаму стало жарко. Он сделал над собой усилие и отстранился подальше от Лейлы. Стараясь не глядеть на нее, он закрыл записную книжку, спрятал ее в карман. Бессильно опустившись в кресло, Ассам дрожащей рукой достал сигарету и, глубоко затянувшись, медленно выпустил дым расплывающимися причудливыми кольцами. Сквозь эти кольца он затуманенным взором смотрел на Лейлу. Лицо его постепенно прояснилось, снова стало мягким и добрым…