Константин Семёнов - Грозненские миражи

За закрытыми дверьми что-то с треском упало, жизнерадостно заорала телереклама и, перекрывая всё, гаркнули во всю свою пятидесятиватную мощность колонки музыкального центра.

Недовольно задребезжало стекло, листок под ногой распрямился и затрясся мелкой дрожью.

Валентин Сергеевич Кулеев поднялся с кресла, сделал шаг к двери, застыл, вернулся и снова сел в кресло. Протянул руку, взял со стола недопитую бутылку граппы, размахнулся и изо всех сил швырнул её в стену. Бутылка с неожиданно весёлым звоном разбилась, и на ковёр брызнули… Осколки?..

Или, обломки?

В ту же секунду музыка смолкла, и по комнате властно пронесся странно-знакомый, успокаивающий и ободряющий звук. Как будто прошелестело листвой большое и доброе дерево.

— Вот же гадюка! — воскликнул Виктор Андреевич и в сердцах треснул по столу ладонью.

Монитор недовольно затрясся.

— Что такое? — повернулась от телевизора Светлана.

— Ты послушай! Послушай, что тут пишут! Некая Зура, проживающая, между прочим, в Бельгии. Сейчас… — Виктор судорожно задвигал мышкой. — Где это? Ага! Ну, сначала она рядится в ангельские одежды «миротворца». Научились, блин, в Европах! Вот! «Я уважаю все нации — не бывает плохих и хороших народов… Преступники не имеют национальности…» Ну, это обычные их заклинания — их тут на целый абзац. Зато, смотри, что потом пишет, зараза! «Многострадальный чеченский народ столько вынес за свою историю, что ни один чеченец не может желать зла представителям других национальностей». А? Каково?

— Ну и что?

— Как что? — взвился Виктор. — «Ни один!»

— Витя, ну что ты психуешь? Пусть уж лучше так пишут.

— Лучше?! — закричал Виктор, перекрывая бубнёж очередного сериала. — Да как ты не понимаешь, что эта «овечка» на жалость давит, пытаясь вызвать сочувствие у наших дур. И ведь удаётся. Помнишь, как в Грозном многие наши говорили: «чеченочка»? Эдак ласкательно. Ну ладно, «русская» так не сказать, но ведь и «украиночка» тоже никогда не услышишь. Только «чеченочка», «армяночка»… Откуда это у нас?

Виктор нервно дёрнул рукой, «мышка» слетела с коврика и, обиженно скрипя, заскользила по столу.

— Чёрт! Ты дальше послушай! «Нет ни одного народа в мире, на долю которого выпали такие испытания, но даже они не смогли вытравить из чеченцев гордость, любовь к Отчизне, великодушие и высокую нравственность». Нравственность, блин! А вот ещё, совсем интересно! «Наиболее заметно это было в те трудные времена, когда человеконенавистник Ельцин с подачи Запада развязал против нашей республики сначала холодную, а потом самую настоящую войну, примеров которой ещё не знал мир. И даже тогда чеченцы никогда не переносили свой праведный гнев на простых русских людей. На тех, вместе с которыми многие годы жили бок о бок. Наоборот — помогали, чем могли». Во как — «помогали»!

— Витя! — Света сделала телевизор потише. — Ну зачем ты на это столько нервов тратишь? Опять давление поднимется!

Виктор посмотрел на жену, покачал головой и отвернулся к компьютеру. Света вздохнула и взялась за пульт. Прибавить громкости она не успела.

— Помогали! — гаркнул Виктор. — Это когда они, суки, помогали? Когда квартиры отбирали? Когда 20 тысяч народу вырезали? Чего молчишь?

Света с сожалением отложила пульт и снова повернулась к мужу.

— Какие 20 тысяч? — спросила она тихо. — Мне-то ты зачем эти сказки рассказываешь?

— Это не сказки, а…

— Знаю, — перебила Светлана и, подделываясь под голос мужа, продекламировала: — «Я не вру, а возрождаю национальное самосознание!»

Получилось похоже, но Виктор не оценил.

— Да! Ну и что тут такого? Кто виноват, что теперь на гибель тысячи человек никто внимания не обратит…. И вообще — им можно про 500 000 тысяч убитых врать, а нам нельзя?

— Врать вообще нельзя!

— Да ладно, Света. Это не ложь, а информационная война, и кто ею не пользуется — тот чистоплюй или дурак.

— А Павлик у тебя кто? — спросила Света. — Чистоплюй? Или дурак?

Виктор насупился, хотел что-то сказать, но только махнул рукой. Минуты две он молчал, потом не выдержал:

— Шакалы! Смелые… Знаем мы, какие они смелые! Когда пятеро на одного!

— Витя, это ты тоже можешь у себя в ЖЖ рассказывать. Для национального возрождения. Там, может, и поверят. А мне не надо. А то я тоже могу кое-что вспомнить…

В глазах потемнело, уши, словно забило ватой, резко кольнуло под лопаткой.