Софи Кинселла - Ты умеешь хранить секреты?

– Он и не голубой, – авторитетно заявляет Артемис. -Я как-то читала в «Ньюсуик» статью о нем. Так вот, он встречался с женщиной, президентом «Ориджин софтвеа». А до этого ироде бы ухаживал за супермоделью.

Какое облегчение!

Я знала, что он не гей. Совершенно точно знала!

– А с кем он сейчас?

– Кто знает?

– Он довольно сексуален, не находите? – лукаво улыбается Кэролайн. – Я бы не против.

– Ну да, – кивает Ник. – Ты, наверное, не против его личного самолета, верно?

– Очевидно, после смерти Пита Ледлера у него никого не было, – сухо сообщает Артемис. – Поэтому сомневаюсь, что у тебя много шансов.

– Не повезло тебе, Кэролайн, – смеется Ник.

Мне ужасно не по себе. Не могу это слышать! Наверное, лучше выйти, пока они не заткнутся. Но тогда я привлеку к себе всеобщее внимание и они могут заподозрить!

На секунду представляю, какая буря разразится, если я вдруг встану и скажу: «На самом деле это я ужинала с. Джеком Харпером вчера вечером!»

Они потрясенно уставятся на меня, кто-то ахнет, остальные же...

Но кого я пытаюсь одурачить? Они даже не поверят мне! Скажут, что у меня бред, едет крыша...

– Привет, Коннор, – прерывает мои мысли голос Кэролайн.

Коннор? Я с досадой поднимаю глаза. Так и есть, Коннор. Физиономия трагическая, взгляд потухший. Ну прямо-таки мировая скорбь! И идет он прямо ко мне.

Что ему надо?

Неужели пронюхал насчет меня и Джека?

Сердце сжимается от страха. Я нервно откидываю волосы назад. После разрыва мы впервые сталкиваемся лицом к лицу. Правда, пару раз я видела его издали, но мы не разговаривали.

– Привет, – говорит он.

– Привет, – ощущая неловкость, отвечаю я. Мы замолкаем.

И вдруг я вижу свой незаконченный список, мирно лежащий на столе. Черт!

С небрежным видом тянусь к листку, сминаю и опускаю в корзинку для бумаг.

Все сплетни о Джеке и Свене мигом увяли. Я просто кожей ощущаю на себе взгляды коллег. Все уши, как локаторы, настраиваются на наши голоса. Правда, милые сослуживцы притворяются, что заняты своими делами. Похоже, у нас разворачивается собственная мыльная опера! Я даже знаю, какая роль предназначена мне. Бессердечной стервы, которая бросила милого порядочного человека, причем без всякой на то причины.

О Боже. Беда в том, что я действительно чувствую себя виноватой. Каждый раз, встречая Коннора или думая о нем, я ощущаю ужасное стеснение в груди. Но к чему этот вид оскорбленного достоинства? Типа «ты-смертельно-меня-ранила-но-я-так-великодушен-что-прощаю-тебя».

Стоит только взглянуть на него, и голос совести затихает, вытесненный раздражением.

– Я пришел только потому, – поясняет Коннор, – что условился поработать вместе с тобой за стойкой с «Пиммз»[31], на корпоративном Дне семьи. Это было еще до того, как мы...

Он осекается, очевидно, не в состоянии продолжать. Похоже, вот-вот зарыдает.

– Но так или иначе я смогу пройти через это. Если ты не возражаешь.

Ну уж нет! Если он вытерпит, то я тем более не откажусь. Полчаса уж как-нибудь выстою с ним рядом!

– Не возражаю.

– Прекрасно.

– Чудесно. Очередная неловкая пауза.

– Кстати, я нашла твою голубую рубашку, – сообщаю я, пожав плечами. – Принесу как-нибудь.

– Спасибо. У меня тоже остались кое-какие твои вещи...

– Эй, – вмешивается Ник, подходя к нам со злорадным «бросим-камень-в-дерьмо-чтобы-брызги-полетели» выражением. Точно, готовит пакость! – Я вчера видел тебя кое с кем.

Я судорожно глотаю воздух. Блин! Блинблин о'кей... о'кей... о'кей... о'кей! Но Ник смотрит не на меня. На Коннора!

С кем же, черт возьми, был Коннор?

– Это всего лишь друг, – сухо отвечает Коннор.

– Уверен? – не отстает Ник. – По мне, ты вел себя даже чересчур дружелюбно,

– Заткнись, Ник, – вымученно просит Коннор. -Слишком рано думать о... новых встречах. Не так ли, Эмма?

– Э... да. – Я несколько раз сглатываю. – Совершенно верно. Именно.

О Боже.

Все равно. Не важно. Не хватало еще беспокоиться о Конноре. Мне нужно думать о сегодняшнем свидании. И слава Богу, к концу дня я таки нашла идеальное решение. Удивительно, как раньше не сообразила? Правда, есть одна крошечная загвоздка, но я легко с ней справлюсь.

И точно: меньше' получаса требуется, чтобы убедить Лиззи в том, что, если в правилах запрещается передавать ключ не члену клуба, это чистая фикция и никто ничего подобного в виду не имел. Наконец она лезет в сумочку и, встревоженно хмурясь, отдает мне ключ.

– Только не потеряй!

– Ни за что. Спасибо, Лиз, – шепчу я, обнимая ее. – Честное слово, будь я членом эксклюзивного клуба, сделала бы то же самое для тебя.