Хельмут Крауссер - Сытый мир

— Скажи! Я возьмусь! Никаких проблем!

— Нет, это была дурная идея, забудь о ней, считай, что я ничего не говорил.

— Но что же это? Скажи! Я побегу туда сразу, как только забрезжит рассвет, и наймусь! Я им спляшу обезьяний танец! Я разобьюсь в лепёшку, вусмерть уработаюсь у них! Разве ты не понимаешь? Мне нужна Юдит, а всё остальное не играет роли! Я по забывчивости оставил в ней мою тоску, и теперь эта девчонка где-то шляется с моей тоской внутри, ещё обронит невзначай!

Том распечатал новую бутылку вина.

— Я имел в виду бюро ритуальных услуг.

— О!

— Ну вот видишь…

Я отправился в пригород, поскольку заведомо знал, что городские конторы ритуальных услуг меня не возьмут.

Было одиннадцать часов утра, и много времени уже было потеряно впустую.

Эта контора была частным предприятием, и шеф указал мне на кресло. На столе — чёрная Библия с золотым крестом.

Лицо шефа сохраняло стабильное выражение пиетета, усиленное тёмной бородой. На его пальцах поблёскивали массивные кольца. Рядом с Библией стояла семейная фотография. Жена, две дочки. Все они тоже смотрели с фотографии с большим пиететом.

— Что я могу для вас сделать? — тихо и осторожно спросил он, видимо принимая меня за клиента.

Я дважды кашлянул.

— Мне нужна работа!

— Ах вот что!

Тотчас же изменился тон и даже поза в кресле. До чего же массивный человек! Как Паваротти до начала вынужденной диеты.

Мы обменялись фамилиями. Его звали Крамм, и он дал мне отмашку — разрешил затянуть мою песню.

Стены помещения были окаймлены траурным крепом. Повсюду был чёрный бархат и вазы с белыми гладиолусами.

Я напел ему, что моя карточка для отчисления налогов с зарплаты, судя по всему, затерялась где — то на почте, а счёта в банке я не имею по той причине, что не настолько доверяю банкам, чтобы отдавать им мои деньги. Ну, и прочие глупости для проформы.

— Вы водите машину?

Я без колебаний сказал «да», хотя уже несколько лет не сидел за рулём.

— Итак, вы хотите у нас работать… для начала подручным?

— Я хочу работать как можно больше!

Он понимающе кивнул и дал мне бланк:

— Заполните, пожалуйста, эту анкету!

Я вписал туда домашний адрес и телефон Вольфганга. В качестве предшествующих занятий я написал: «Строительные работы». Это указывает на сильные, хваткие руки. Производит хорошее впечатление.

Крамм всё внимательно прочитал. Потом спросил:

— Почему вы хотите стать ритуальным работником?

— Видите ли, это профессия, твёрдо стоящая на земле! Почётное ремесло! И всегда пользуется неизменным спросом, не правда ли?

Он понимающе кивнул.

— М-да, господин… Тринкер, мы обдумаем ваше предложение и дадим вам знать…

То есть он хотел от меня отделаться и даже поднялся с кресла для прощального рукопожатия.

— Но, господин Крамм, работа мне нужна прямо сейчас, безотлагательно!

— Почему?

— Я полон энергии и к тому же немного… поиздержался.

Он снова сел в своё кресло.

— Но я должен сперва навести о вас справки, получить доказательства вашей хорошей репутации!

— Какие доказательства? Я честный человек! Я не ворую! В противном случае для чего мне было бы искать работу?

— Э-э-м, дело даже не в этом. Видите ли… в нашем деле часто встречаются… э-э… извращенцы, которые… скажем так… ищут этой работы сверхмотивированно..

Я энергично и с пониманием помотал головой.

— Нет-нет — на этот счёт вы можете не опасаться, я вне подозрений!

— Вы работали на стройке? Это хорошо. Работа у нас тяжёлая! Вдвоём приходится поднимать и нести до двухсот килограммов. Вы это понимаете?

— Нет проблем.

— А как с нервами? Как с этим обстоят дела?

— Наилучшим образом, на фильмах ужасов я никогда не отворачиваюсь.

— Это ещё ни о чём не говорит. А семейная жизнь у вас здоровая?

— О да! Я одинокий.

— Да?

Он поглаживал себя по тёмно-синему костюму.

— Ну, мне тем не менее всё-таки необходимо это обдумать. Так быстро я ничего не решаю. Вы о нас услышите…

Надо что-то срочно придумать. Юдит ждёт меня.

— Да, господин Крамм, а что меня больше всего привлекает в вашей профессии, так это, естественно, её креативная сторона, не правда ли? В юности я мечтал стать гримёром, да, но, к сожалению, мне этого не позволили, но я рассчитываю на то, что буду получать глубокое внутреннее удовлетворение, колдуя над лицами умерших, чтобы они выглядели улыбчивыми. Буду как клоун смешить бессловесную публику — если выразиться на поэтический манер…