Дмитрий Тростников - Знаменитость

— И ушли бы обязательно. Да только зря они сунулись к порту, — кряхтел Вадим, пытаясь подтянуть тело на хлипкую шатающуюся голубятню, откуда доносилось перепуганное воркование и бешеные хлопки крыльев. — Чекисты там поставили засаду. И всех положили, — перевел дух юный медик, вставая на ноги уже на крыше. — Мы с пацанами потом, когда играли в «Япончика», сто раз так убегали. И ни разу «чекистам» нас взять не удалось. Но все равно в сторону порта бежать нельзя — примета плохая…

Наш бодрый экскурсовод и дальше продолжал бы выпаливать свои богатые знания, если бы дождь не хлынул прямо на нас. Я подумал, что пять минут под такими потоками и мой единственный пиджак станет не лучше половой тряпки. Впрочем, тут же поразился — какие глупости лезут в голову в момент, когда карабкаешься по скользкой крыше, рискуя к тому же нарваться на нож. Вообще, вся эта затея по спасению «Стратакастера» была чудовищной глупостью.

Но мы уже лежали, притаившись на крыше, напротив нашего окна. Рядом на балконе была отчетливо видна Алешина гитара. Она валялась так небрежно, что дождь, захлестывая на балкон, гулко колотил по темной деке «Сандер Стратакастера», как в барабан.

— В комнате кто-то есть, — прошептал Вадим, сдувая каплю воды, повисшую на носу. — Видишь через окно?

Отсюда, через струи дождя и оконное стекло, было неразличимо: Бес это или кто-то другой. Но за столом сидел какой-то тип. И, похоже, он был один. Это совпадало с тем, что предполагала Роза Марковна. Банда ушла, но оставили сторожа.

— Его надо отвлечь, — решил я. — Сможешь позвонить с уличного автомата, чтобы к телефону позвали из нашей комнаты? Нам всего-то минута нужна. С крыши один страхует, другой держится руками за козырек и водосточную трубу и слезает на балкон. Быстро хватает гитару, передает наверх, потом страхующий помогает ему забраться! Годится такой план?

— Четвертый этаж, высоко… — с сомнением пробормотал Алеша.

Я с трудом удержался, чтобы не напомнить, что это за его говенной гитарой мы сюда полезли и успеть на поезд, который отходит через десять минут, у нас уже нет шансов. А еще припомнить, из-за кого мы проторчали в Одессе до тех пор, пока Бес нас не накрыл!

Но говорить было без надобности, все настолько читалось в моем взгляде, что Алеша смущенно примолк.

— Сможешь отвлечь бандита по телефону? Наплети чего-нибудь, скажи, что нас знаешь, главное — подольше…

— Я все сделаю на отлично! — просиял наш студент. — Верьте мне! Я полчаса буду пудрить ему мозги!

— Полчаса не надо, — забеспокоился я. — Две минуты, а дальше бросай трубку и делай ноги!..

Заняв позицию теперь уже над нашим балконом, я очень боялся пропустить момент, когда сторожившего комнату бандита вызовут к телефону, так что даже свесил голову вниз. Но шум капель, барабанящих по «Старатакастеру», не оставлял мне шансов услышать что-либо. По всему выходило, что уже вот-вот в коридоре пора было раздаться отвлекающему звонку.

— Давай я тебя подстрахую, ты весишь меньше, руки длинные, слезть легче? — предложил я, смерив фигуру певца. То, что хлипкий Алеша не удержит меня и минуты — было слишком очевидно.

Певец в ужасе отшатнулся.

— Я высоты боюсь, — признался он и оцепенел. — Даже сейчас, когда лежу, голова кружится. И пока шли по крышам, меня чуть не стошнило.

— Что ж ты, мудила! — зло прошипел я. — Надо было студента тогда оставить, а тебя к телефону посылать. Уж лучше тебя наплести точно никто не сможет…

— Не имеем мы права Левкиного племянника такой опасности подвергать, — прошептал Алеша, оправдываясь.

То есть моя жизнь уже не шла в расчет!

— Ладно, ты меня страхуешь! — зло пробормотал я.

— А как? — опешил Алеша. — Веревки никакой нет?

— За шкирку придерживай, за шиворот пиджака! Хоть сколько-нибудь подстрахуешь…

И тут мне показалось, что в комнате раздались голоса. Если это сторожившего бандита зовут к телефону — терять нельзя было ни секунды. Я повернулся на животе и, пятясь задом, начал спускать ноги с козырька крыши в пустоту. Одной рукой я уцепился за железную канавку водостока, вдоль которого хлестала дождевая вода в сторону жерла водосточной трубы. Второй пытался ухватиться за саму трубу, но она была скользкой и неудобной. А Алеша так старался меня страховать, вцепившись в воротник отсыревшего пиджака, что на лбу у него вздулись жилы. Но было яснее ясного, чуть что — он скорее сам кубарем слетит вниз с крыши вслед за мной, чем сумеет удержать.