Евгений Даниленко: Танчик

— Знаешь, там, на дне, как я тебе обрадовалась? Я никому в жизни так не радовалась…

Девушка уселась, обхватив руками колени. Подперла языком изнутри щеку, над чем-то усиленно размышляя, и вдруг, хихикнув, спросила:

— Слушай, а почему ты именно на меня запал, я тебе понравилась, что ли? Погоди, но ведь там было полно классных девчонок! Это, знаешь, Вася Север именины справлял… Неужели из всех — именно я тебе показалась? Нет, серьезно?.. Ну, ты даешь!.. Только такого ухажера еще у меня не было!

Запрокинув голову, исполнительница танго расхохоталась. Зубы у нее были великолепные. Мне также представилась возможность насладиться зрелищем розового нёба и маленького язычка, трепещущего в недрах кажущейся раскаленной глотки.

Содрогаясь от нежности, трогаюсь с места — навстречу нам торжественно плывут небеса, деревья, все смешалось в мелькании карусели… Держась обеими руками за мой мизинец, девушка сидит на моей ладони. С развевающимися волосами, откинувшись назад, хохоча, летит она над землей.

Вдруг между ив сверкнули миллионы золотых игл, большая стая чаек с криками поднялась над вершинами деревьев; издали донесся ленивый, чуть дребезжащий гудок. Разжав руки, малютка легко спрыгнула на песок.

— Айда купаться!

Пляж, поросший кое-где камышом, тянулся метров на сто; заросли кустарников и деревья обступали его с трех сторон; противоположный берег, круто встающий из воды, был едва виден. Так что этот пляж представлялся укромным диким уголком…

На середине песчаной полосы танцовщица сбрасывает красное платье и, оставшись в светлых трусиках и лифе, высокая, загорелая, покачивая тяжелой грудью, бежит к реке.

Плещась неподалеку от берега, она кричала:

— Ну, что ж ты? Иди, иди сюда!..

И, только лишь я зашел в воду, как ко мне подплыли.

— Оп-ля…

С замечательной ловкостью подтянувшись на моем мизинце, девушка одновременно согнула ноги и, словно выстрелив ими вперед, перекувырнулась в воздухе, почти без брызг войдя вниз головой в воду… Проделав это упражнение несколько раз, она, с доверчивыми сияющими глазами, глубоко дыша, подплыла ко мне, вновь ухватилась за мизинец.

— Как, неплохо у меня получается? Представь, я гимнастикой занималась… А эти выступления в варьете — так, эпизод в биографии. А ты что думал? Между прочим, я в институте учусь! Знаешь в каком?.. Спорим, не догадаешься? В пе-да-го-ги-чес-ком! Это у нас в городе мода такая: у кого бабки или лохматая рука, те на юрфак или в финансово-экономический прут, ну а всем остальным прямая дорога в пед… Мои старики, понимаешь, из потомственных пролетариев. Папочка, напрягая волю, пьет, а маман всю жизнь на трех работах вкалывала, тянула меня и четырех моих старших сестер. Сестренки замуж повыходили, а я поступила на учителя физкультуры. Недавно практика в школе была. Знаешь, после двух недель, проведенных там, мне захотелось принести в спортзал топор…

Отпустив мой мизинец, рассказчица скрывается под водой. Довольно долго ее не видно. Наконец, вынырнув метров за двадцать в стороне, она, красиво выбрасывая перед собой руки, быстро возвращается назад.

— Вообще-то мне давно хотелось заиметь такого парня… Ведь от всяких деятелей — никакого прохода! Да вот взять хотя бы сегодня. Вася Север заявился в гримерку, выставил Серегу, партнера моего, международного лауреата, между прочим, давай мне вкручивать на тему: «Баксы — главное в жизни студентки». Я слушаю, не перебиваю. Неудобно, понимаешь, перебивать человека, у которого бриллиантовая челюсть… Ну а он вдруг рукам начни волю давать. Не успела опомниться, как лежу на спине, а этот хряк засовывает мне в рот свой язык! Я как вырвусь, как закричу: «Тпру!.. Стой!» А он: «Тпру?.. Что это еще за слово такое?!»

Малютка с головой окунается в воду и выныривает:

— Обиделся. Милый, — взглянув на меня нежно и светло, тоненьким голоском спросила она, — ты не мог бы, ну… немножко, свернуть Васе шею? Мальчишки, которые бегают за мной с первого класса, все клянутся мне в любви до гроба! Я им говорю: «Ребята, слабо проколоть колеса у тачки Севера?!» — «Ты чё, мать, Север из-под земли достанет!» Трусишки. А меня он знаешь как достал! «Не беспокойся, Тая (меня Таей зовут), ты будешь моею». И дверь мою бритвой резал, и по телефону каждый вечер звонит. Тот еще кавалер! Только ничего ему от меня не обломится… Придумала! Знаешь, что мы с тобой сделаем? Обольем его бензином и подожжем! Поглядим, как он будет прыгать и орать!