Евгений Даниленко - Танчик

Я таился от этого мира века. И века он заклинал меня всеми своими богами явиться… Но я не спешил. Еще было не время. Я спал. И мне снились сны, медленные и глубокие, как река, текущая на север.

Я наслаждался темнотой и покоем, присутствуя под этими небесами лишь в виде сказки, невозможного чуда, корявой, как глиняная статуэтка, мечты…

И сквозь меня проходили корни деревьев и токи подземных вод. Я был не более чем туман. Пыль в степи. Блеск зарницы.

Но упорные чародеи и некроманты все настойчивее тревожили мое небытие, вызывая к себе мою тень, и пророки наперебой указывали на взошедшую в небе багровую звезду, предвещающую мое рожденье!

Я появился на свет при грохоте молотов. Вокруг, словно при извержении вулкана, клубился дым, сверкал огонь, дождем сыпались искры.

Перед моей колыбелью столпились люди: лица счастливы и взволнованы, взоры устремлены на меня.

Воцарилась тишина, в ней послышался негромкий отчетливый стук… Услыхав его, люди вздрогнули и вслед за тем радостно засмеялись.

То, впервые в этом мире, стучало мое сердце.

И люди текли ко мне день за днем для того, чтоб взглянуть на меня и прикоснуться ко мне.

Вскоре я покинул свою колыбель и, опираясь на руки волхвов, двинулся к ярко освещенному прямоугольнику, виднеющемуся сквозь плавающий вокруг пронизанный искрами сизый дым.

…В какой-то момент я услышал, как что-то смачно шлепает по полу. Взглянул вниз и увидел, что это мои ноги… Они показались мне, такими уродливыми, страшными! Я настолько ошеломлен был их видом, что остановился, не зная, куда спрятать их.

Но лица сопровождавших меня людей продолжали светиться любовью, голоса были ласковы, прикосновения нежны, и, немного успокоившись, я робко выполз из настежь распахнутых дверей.

…И меня ослепил солнечный свет. Затем, сквозь желтоватую сияющую муть, начал проявляться окруженный бетонным забором двор, заполненный шеренгами рослых парней с зеленой кожей и алыми розами, грубо вытатуированными на чудовищных бицепсах. Как две капли воды эти парни походили на меня…

Но отчего-то взгляды всех собравшихся магов, предсказателей, чародеев были прикованы только ко мне. Вот они расступились, сверкнув на неистовом солнце стеклами очков, золотом погон, из-за спин магов вышел некто в черном комбинезоне, гребенчатом шлеме с наушниками, и я замер под пристальным взглядом этого человека.

А когда незнакомец, протянув исцарапанную грязную руку, коснулся меня, сердце мое вдруг забилось громче и чаще…

— Так вот ты, значит, какой, — проговорил человек в черном негромко и хрипло.

— Новое поколение, — тотчас вскрикнул стоявший позади него юркий худощавый кудесник, облаченный в белый халат, и далее залопотал что-то малопонятное на своем тарабарском наречии, касающееся виденья в кромешной тьме, хождения по воде, извержения молний и прочих чудес, которые якобы явлю я миру.

Слушая эту речь, человек в черном продолжал смотреть на меня, в его глазах вспыхивали и гасли искры, мелькающие в клубящемся дыму за моей спиной.

— Ну, посмотрим, — произнес наконец незнакомец, — на что ты горазд.

…И вдруг оказалось, что он уже во мне. Я не заметил, как проскочил весь двор и вылетел в раздвинувшиеся сами собой ворота…

За ними начиналась стальная рифленая дорога, ведущая, казалось, прямиком в небеса, виднеющиеся между березовыми рощицами. И я рванул по этой дорожке так, как будто там, за линией горизонта, оставил что-то самое дорогое.

В конце стальной трассы находилось поле, размеченное каменными столбами: земля между ними была такая, будто ее жевал и выплевывал какой-то великан.

Дни напролет носился я по этому полю, с ходу перелетая ямы, взбегая на вершины крутых горок, скатываясь с них и, в тучах брызг, пересекая илистую мелкую речушку, переползал по бревну, перекинутому через ров…

В промежутках между беготней человек в черном отводил меня в металлический ангар, находившийся здесь же, при поле. Устанавливал над узкой каменной ямой. И после того как, тихо позвякивая инструментом, человек в черном что-то проделывал с моими ногами, спиной или грудью, я, выбегая в поле, чувствовал себя с каждым разом все ловчее, быстрее, увертливей…

Я стал безгранично доверять человеку в черном, которого все вокруг называли Борисыч или Товарищ Капитан, и, бывало, спокойно дремал, пока Борисыч с помощью молодых проворных парней в замасленных комбинезонах лебедкой вытаскивал из меня сердце. Не было никаких причин волноваться! Погрузив мое сердце на железную небольшую платформу, Борисыч отвезет его в глубь ангара, вон к тому желтому станку.