Петер Ярош - Тысячелетняя пчела

Само Пиханда взял кисет с табаком, понюхал его. Раз, другой. Восхищение и благость разлились у него по лицу. Он упоенно заморгал глазами и с наслаждением вдохнул.

— Форменная мальвазия, клянусь богом! — прошептал он.

Мужчины вырвали у него кисет и один за другим стаяли нюхать табак. Досыта надышавшись резким его ароматом, положили кисет возле трубки.

В воскресенье пополудни прибежала в барак поденщица Зуза и заговорщицки шепнула каменщикам:

— Сидит в саду, ждет вас!

Каменщики тут же поднялись с лежаков, поразглаживали измятую одежду, позастегивали рубахи, поправили галстуки, натянули праздничные пиджаки, а башмаки надраили тряпкой. На дворе надели шляпы и зашагали за Стазкой Дроповой, которая несла под мышкой подарок. Вскоре подошли к дому и вступили в просторный сад: там в приятной прохладе под деревом за столом сидел Штефан Марко Дакснер и с наслаждением попыхивал большой трубкой. Стазка Дропова, приблизившись к нему, вскрикнула от неожиданности и, в смущении прикрыв ладонью рот, испуганно обернулась к мужчинам, шагавшим за ней. Трубка, которую Дакснер курил, была точь-в-точь такая же, какую она несла под мышкой. Дакснер между тем глядел на них с улыбкой. Красивое лицо старца, заросшее могучей бородой и усами, оживляли веселые глаза. Строгость и непримиримость, которыми они горели в молодые годы, уже покорно привяли, но то были глаза приветливые и приметливые. Каменщики поочередно поздоровались с Дакснером за руку. И каждому он ответил крепким пожатием. Стазка, не удержавшись, поцеловала старика в лоб. Кивком пригласив всех к столу, он тут же обратился с улыбкой к Стазке:

— Что тебя так поразило, дочь моя, когда ты подходила ко мне?

— Я вот что скажу вам, — набралась смелости Стазка. — Мы вам купили трубку, но она точно такая же, как и та, что вы сейчас раскуриваете.

— Ну и что? — спросил Дакснер. — Я очень рад!

— Не знаю, это вроде… — засмущалась Стазка. — Две одинаковых трубки…

Дакснер ласково рассмеялся.

— Милая ты моя! Неужто не знаешь, что заядлому курильщику и десяток трубок сгодятся? А как раз эту, — он вытащил трубку изо рта и оглядел ее, — эту я люблю больше всех!

Повеселев, Стазка протянула Дакснеру подарок. Старик открыл коробку, понюхал табак в кисете и положил его на стол. Потом нежно и бережно взял трубку и не спеша оглядел ее.

— Чудо, чудо! — говорил он восторженно. — Благодарю вас, друзья, благодарю вас горячо и сердечно! Я вам очень признателен.

Прислужница принесла на большом подносе кофе и пирожных. Каменщики с аппетитом взялись за еду, а одним глазком наблюдали за Дакснером, набивавшим новую трубку дарованным табаком. В эту минуту с его лица исчезли следы усталости, покорности судьбе, а может, печали, и его коренастая фигура, словно изваянная из гранита, вновь на мгновение заискрилась силой. Глаза зажглись живым, пронизывающим огоньком, лицо разгладилось в доброй улыбке.

— Так вы, стало быть, гибчане? — спросил он живо.

Каменщики одобрительно заморгали, закивали.

— Эх, Гибе, Гибе, — вздохнул он. — Бывал я там не раз, и, пожалуй, были у меня и друзья в вашем краю. С удовольствием вспоминаю вашего нотара [30] Устар., представитель государственной власти в деревне (до 1945 г.). патриота Людовита Клейна [31] Стр. 121. Клейн Людовит (1826–1873) — гибский нотар, один из деятелей словацкого национально-освободительного движения 40-х гг. Принимал участие в выработке словацкой программы демократических общественно-политических преобразований в Венгрии и представлял ее на утверждение общенародного словацкого собрания в мае 1848 г. в г. Липтовский Микулаш (т. н. липтовские «Требования словацкого народа»). И. Богданова . . Только слышал я, с ним беда приключилась…

— На охоте, — отозвался Пиханда, — споткнулся на крутом скате, и ружье выстрелило ему в глаз.

— Знаю, знаю, Францисци [32] Францисци Ян (1822–1905) — словацкий политический деятель, публицист, писатель, сподвижник Л. Штура, один из авторов липтовских «Требований», активный участник событий 1848–1849 гг. Занимал ведущее положение в словацком буржуазно-демократическом движении 60—90-х гг. XIX в., в организации и деятельности Матицы, вел редакционно-издательскую и литературную деятельность. И. Богданова . мне о том докладывал. Мы вместе погоревали над нашим Людоком. Никогда не забыть, как пламенно он оглашал на комитатском собрании в Микулаше в году сорок восьмом «Требования словацкого народа». Поистине никогда не забыть! Вместе с вашим лекарем Гуотом [33] Гуот Ионаш Богумил (1811–1888) — врач в Гибах, с 30-х гг. входил в круг патриотически настроенной словацкой интеллигенции, собирал народные песни, занимался национально-просветительской деятельностью. И. Богданова . эти двое героев приветствовали в году сорок девятом в Липтове Гурбана [34] Гурбан Йозеф Милослав (1817–1888) — виднейший деятель словацкого национально-освободительного движения, ближайший сподвижник Л. Штура, писатель, литературный критик и теоретик штуровской (по имени Штура) школы. В 1848–1849 гг. был основным автором липтовских «Требований», входил в руководство первого в истории словацкого народа национально-политического органа — Словацкого национального совета — и добровольческого Словацкого корпуса при нем. В 60-е гг. Гурбан играл значительную роль во всех важнейших национально-патриотических начинаниях. И. Богданова . и стали членами Словацкого национального совета. Чуть позже, насколько мне известно, оба они встречали в Липтове русских, а в сентябре графа Форгача. Славные времена, но как они кончились! [35] «…встречали в Липтове русских, а в сентябре графа Форгача. Славные времена, но как они кончились!» — На основе соглашения между австрийским императором Францем Иосифом и Николаем I царские войска под командованием Паскевича 21 июня 1849 г. вступили в Венгрию. После подавления венгерской революции (в начале сентября 1849 г.) Словакия, по решению австрийского правительства и вопреки ходатайствам словацких деятелей, была оставлена в составе Венгрии. Правительственным комиссаром, осуществлявшим административный контроль в Словакии, был назначен, венгерский граф А. Форгач, представитель консервативной венгерской аристократии, к которой перешло экономическое и политическое главенство в послереволюционной Венгрии. Все словацкие национально-политические и культурные организации были распущены, активные деятели словацкого национально-освободительного движения 40-х гг. в той или иной форме подвергнуты репрессиям. И. Богданова . — вздохнул Дакснер, утер слезу и раздумчиво стал попыхивать трубкой.