Михкель Мутть - Международный человек

“Для этого нам нужно стать субъектом международного права, для чего неизбежной предпосылкой является регистрация независимости Эстонии со стороны вашего государства”.

Фабиан уже привык, что везде, куда бы они ни ходили, шеф произносил более или менее одни и те же слова.

Рудольфо похлопали немного более оживленно, на гипсовых лицах слушателей появились трещины улыбок — видимо, потому, что, хотя Рудольфо не представил свою речь в форме танцевальной драмы (его ноги оставались в неподвижности), он довольно выразительно использовал пластику пальцев по примеру школы катахали. Они, как известно, знают четыре тысячи положений рук и пальцев, с помощью которых можно передать весьма сложные сюжеты (в обычном балете число положений рук всего около ста). Конечно, шеф не знал все четыре тысячи положений, и все-таки жестикулировал он очень выразительно, используя при этом пластику каждого глазного яблока и бровей.

Никаких обещаний за этим обедом не было дано и договоров не было подписано.

“Нам нужно спешить”, — произнес шеф, глядя на часы, когда они вышли на улицу. Взмахом руки он подозвал такси. Они проехали по центру города около трех километров, пока не оказались возле массивного здания серо-бежевого цвета.

“Здесь работают члены парламента, — объяснил шеф. — Благодаря нашим друзьям мы сможем встретиться с некоторыми из них”.

Они зашли в первую контору. Секретарь сообщил, что сенатор Пазолини ждет их. Пазолини оказался человеком приятной внешности, слегка напоминавшим актера Мастроянни, с серебристыми волосами и большими карими глазами, немного склонным к полноте и все же весьма хорошо сложенным.

Разговор был конкретным. Из чего следовало, что они имели дело с опытным и дальновидным политиком.

“Совершенно ясно, в каком направлении движется история, — говорил Пазолини. — Если сейчас применить слишком жесткие методы, то Горби почувствует себя загнанным в угол и весь процесс замедлится. Но что еще хуже, в России может произойти кровавый финал. Мы не хотим потерять Горби, поскольку он прогрессивный капитулянт. Поэтому для начала мы предлагаем вам вместо окончательной интеграции статус наблюдателей. Это будет реальнее”.

“Это поставило бы нас на одну доску с бывшими провинциями Советского Союза, — парировал шеф. — Наши историко-политические реалии совсем другие”.

“Я знаю это, — кивнул Пазолини. — Но вы понимаете, что история подходит к концу. Это то же самое, как если бы закончился большой Топ-сорок. Если однажды будет подведена черта, то настанет конец! Кто на борту, тот на борту, кто за бортом, тот за бортом. То, что раньше было иначе и потом тоже могло пойти по-другому, — это больше не имеет никакого значения. Потому что если история закончилась, то новых Топ-сорок больше создавать не будут. Останется как было. И жаловаться будет некому”.

“Мы, конечно, это понимаем, — согласился шеф. — Только кто-то в песенном конкурсе — как вы соизволили это назвать — нашу песню под своим именем представил. Мы лишь хотели бы это исправить. В смысле авторских прав”.

Пазолини рассмеялся: “Хорошо, я обещаю, что представлю этот вопрос нашей комиссии в вашей терминологии!”

“Будет как большой сказал”, — произнес Екабс, когда они вышли на улицу.

Все рассмеялись.

На углу они снова взяли такси. “Тебе пора”, — сказал шеф Екабсу, когда они проехали километр. Тот кивнул и вышел из машины. Дальше они поехали втроем, пока не подрулили к зданию с серо-голубыми колоннами в стиле неоклассицизма, украшенному башнями, напоминающими средневековую крепость.

В приемной секретарь им сказал, что член Представительной палаты, бывший помощник президента по вопросам государственной безопасности мистер Влык-Новак уже ждет их.

Мистер Влык-Новак, казалось, был к ним весьма благосклонен. Этому могло способствовать то обстоятельство, что его родители были чехами, которые бежали из Чехии в сорок восьмом году после убийства Томаша Мазарика. Мистер Влык-Новак выслушал традиционные аргументы шефа с большим вниманием и озабоченно кивнул.

“Я сделаю все, что смогу, — в растроганных чувствах пожал он им руки. — Мы не отдадим вас русским”.

“Жаль, — произнес шеф, когда они снова сидели в такси. — Влык-Новак, по всей вероятности, смог бы убедить члена номер три комитета безопасности, за которым стоят могущественные компании по производству хлора. К сожалению, репутация Влыка-Новака уже не та, что несколько месяцев назад. На него легла тень сотрудничества с Роджерсом, из которого в прессе сделали козла отпущения в связи с коррупционным скандалом в Гиннес и Ко”.