Михкель Мутть - Международный человек

Рудольфо не любил сложных предисловий, к тому же на новой работе ему была дорога каждая секунда. Поэтому он без долгих разговоров сделал Фабиану предложение возглавить четвертую нижнюю канцелярию.

Фабиан попросил дать ему время подумать до утра, даже не спросив, что из себя представляет работа в четвертой нижней канцелярии. Ему было все равно — четвертая или сорок четвертая. Какая разница? Главное, был номер. До сих пор в его жизни номеров не было.

Стоит ли говорить, что его внутренний слух уловил в этом предложении желанные перемены в жизни, предвестие и камертон нового витка?

Рудольфо, разумеется, не стал пускаться в объяснения, видимо, полагая, что всякий нормальный человек знает, что собой представляет четвертая нижняя канцелярия и что входит в обязанности будущего руководителя.

“Это, конечно, замечательно, что ты решил подумать, — заявил шеф оптимистично. — Кстати, нет ли у тебя там гостей?”

“Нет, — соврал Фабиан, стараясь артикулировать так отчетливо, как только можно. — Я размышлял о жизни”.

“Это радует”, — ответил Рудольфо.

“Мне не нравится моя прежняя жизнь, — сказал Фабиан. — Я хотел бы прожить вторую половину жизни не так, как первую”.

“Это желание делает тебе честь”, — одобрил Рудольфо.

“До свидания, приятных сновидений”, — произнес Фабиан.

“Я со своей стороны желаю тебе исполнения приятных снов, — сказал Рудольфо. — Спокойной ночи”.

Они одновременно положили трубки. Фабиан тряхнул головой и попытался мысленно прокрутить последнюю фразу Рудольфо, стараясь проникнуть в ее суть.

Он посмотрел на Миранду, которая разглядывала его, подперев щеку рукой, как энтомолог какую-нибудь букашку или филателист почтовую марку. Видимо, ей не часто приходилось наблюдать такое поведение.

Фабиану пришла в голову идея. Он попросил Миранду ответить: “да” или “нет”.

Он не объяснил девушке, о чем идет речь.

Поскольку, хотя он и мечтал о жизненных переменах, все же не мог отказаться от желания поиграть с судьбой, пококетничать, как стареющая шлюха.

Даже в эту минуту он не хотел серьезно разбираться в том, как правильно поступить в этом случае.

Девушка сказала “да”.

“Что „да“?” — спросил Фабиан.

“Скажи „да“, если тебе что-то предлагают”, — ответила Миранда.

“Почему? А вдруг это какая-нибудь жуткая гадость?” — парировал Фабиан.

“Кто же в такое время предлагает какую-нибудь гадость?” — промурлыкала с упреком Миранда.

В эту минуту ее аргументация показалась Фабиану логичной.

Задним числом ему, конечно, было стыдно признаться, что такое важное решение было принято по такому недостойному критерию, как мурлыканье незнакомой Миранды. Это было почти то же самое, что русская рулетка. Если бы девушка сказала “нет”, то Фабиан тоже ответил бы шефу “нет”, продолжал пить — что из того, что он возжелал перемен.

А так он сразу перезвонил шефу и сообщил, что ему не нужно больше времени для размышлений, что он готов занять должность через неделю.

А юной особе он сказал, что они могли бы пожениться.

“Если уж перемены, то полные”, — подумал он при этом, кашлянул, поправил галстук и принял соответствующую государственному чиновнику и женатому человеку позу.

Порой, скользнув взглядом по своим коллегам, Фабиан с ужасом и в то же время с азартом думал, а что если и все остальные чиновники их канцелярии принесли свои порывы на алтарь отечества на основании таких же внезапных зигзагов мысли, как и он сам?

Но нет, это было невозможно.

7. Вероятные причины

Теперь осталось только спросить, почему все-таки шеф ему позвонил. Наверняка свою роль сыграла экстравагантность, которая всегда была присуща Рудольфо. Вот, полюбуйтесь-ка, беру на работу того, про кого никто и не подумал бы. Весьма вероятно, что если бы он не застал в тот вечер Фабиана, то не стал бы ему снова звонить, потому что промелькнувшая было мысль могла быстро улетучиться. Шеф любил импровизировать, он играл с мгновениями.

Ну и конечно, родовые связи. Не знаю, как там исторически обстояли дела с распрями и примирениями, шеф, во всяком случае, утверждал, что его мать и бабушка Фабиана принадлежали племени Барсука. Дядя шефа и дедушка Фабиана происходили из племени Лося. Рудольфо был уверен, что их предки в Ливонскую войну сражались на одной стороне. По крайней мере, что касается Пюхаярвеской войны, то это было задокументировано. Впоследствии дядя и дедушка были записаны в Архангельский полк царской армии.