Владимир Топорков: Грани (Заметки о деревенских людях)

Наверное, во многом он неправ был, Григорий Филиппович. Но в главном прав – кому-то всегда надо хлеб растить, и уважать этих людей – долг каждого умного человека.

Тот же председатель колхоза.

По утрам в прокуренном насквозь кабинете собираются бригадиры, специалисты, прочий колхозный актив, а потом, когда наряд отдан, когда люди направляются в поле или на ферму, Григорий Филиппович принимает граждан по личным вопросам. Их много, этих «личных» вопросов, просьбы самые неожиданные – тому надо лесом помочь, тому кирпичом, тому автомашину за дровами, тому сена не хватило. И каждый ждёт от председателя тёплого участия.

Пожилая колхозница с сеткой морщинок возле глаз в коридоре долго и сосредоточенно что-то шепчет про себя, а потом робко заглядывает в дверь, и, заметив, что председатель один, потихоньку протискивается в кабинет.

– Ну, что у тебя, Марья? – спрашивает Григорий Филиппович.

– Кирпичика бы, Григорий Филиппович – тыщёнку! Печка у меня совсем завалилась. Неожиданно даже – стояла, стояла и рухнула…

Григорий Филиппович вскакивает со стула, точно подброшенный, начинает ходить по кабинету.

– Где ж я тебе его найду, кирпич-то? Сегодня только об этом речь шла. На коровнике работы стоят, скоро скот под крышу ставить, а там и на четверть стены не выведены. Нет, нет, ты иди, Марья, иди, езжай за кирпичом в город.

Марья так же тихо покидает кабинет, но в коридоре останавливается, прижимается к стене, плачет. Идти-то ей больше некуда, да и в город ехать не с чем – не бог весть какие заработки, на них немного купишь. Здесь и окликает её Николай, колхозный бухгалтер, разбитной деревенский мужик лет тридцати:

– Ты чего, тётка Марья?

Марья тихо сквозь всхлипывания рассказывает о своём горе.

– А ты к нему, к Григорию Филипповичу, как обращалась – как к председателю или как депутату?

– Да откуда я знаю, как… попросила – он и отказал.

– Ты вот что, тётка Марья, обращайся к нему, как к депутату…

– А поможет?

– Шагай, шагай…

Через несколько минут Марья снова переступает порог кабинета и уже погромче, чем в первый раз, начинает:

– Я к тебе, Григорий Филиппович, как к депутату пришла. Как к депутату. Насчёт кирпича…

Григорий Филиппович несколько минут думает, потом говорит:

– Это ты правильно, Марья, сделала. К кому же ещё идти, как не к народному депутату, – и громко кричит, распахнув дверь, – Николай, Николай! – и когда тот появляется, приказывает: – Выпиши-ка вот Марье тысячу кирпичей. Со стройки пусть отпустят. Да и автомашину одновременно пусть Кузьма, бригадир, даст. А то я его знаю – разведёт волынку – за неделю не привезёт.

Марья пытается благодарить председателя, низко кланяется, но Григорий Филиппович поднимает руку, останавливает женщину:

– Это я тебя благодарить, Марья, должен. Меня в депутаты ведь вы избирали.

Идёт колхозное собрание, необычно бурное. Это и понятно. Решается вопрос о председателе. Седой, вислоусый, он понуро сидит в президиуме. Видимо, ему крайне неприятно выслушивать гневные речи колхозников про его дела, особенно про пьяные похождения.

Здесь же в президиуме сидит и новый кандидат в председатели. Он местный, несколько лет назад ушёл из колхоза в райцентр, работает теперь начальником райкомхоза. Но деревенская традиция – цепко держать в памяти своих земляков, проявлять живой интерес к их делам и поступкам – очень живуча, и пьяные похождения кандидата в председатели и в райцентре для них не секрет.

И вот уже на трибуне председатель райисполкома, во всю расхваливает нового кандидата. Шум в зале прекратился, наоборот, царит какая-то скованная тишина и значительность.

Наконец, оратор умолкает, просит высказаться колхозников. Долго зал молчит, сосредоточенно поглядывая на президиум. Но вот поднимается Кузьма Бабкин, колхозный кузнец, хитроватый мужик низкого роста, как колобок, катится к трибуне. Минуты три он снимает шапку, приглаживает свои волосёнки на плешивой голове. Зал ждёт терпеливо.

– Я, мужики, так думаю, – начинает Кузьма, делает значительную паузу, потом продолжает: – Бочонок мы выкатываем, а бочку закатываем…

И степенно сходит с трибуны, опять приглаживая волосёнки.

Стены старого клуба содрогаются от хохота, повизгивают женщины, раскатистый бас председателя райисполкома тонет в этом гаме. Два раза он пытается пригласить голосовать за новую кандидатуру – бесполезно. Оценку ему уже дал Кузьма одним этим предложением. Избрали своего, Кузьму Бабкина.