Роберт Кормер - Наше падение

— Хочешь немного «Колы»?

Авенжер закачал головой:

— Нет, спасибо, дедушка.

— Печенье? У меня остался кусок торта.

— Во мне еще весь съеденный нами «Макдональд-с».

Ему почему-то хотелось домой. В глазах была резь, а голова раскалывалась на части.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил дедушка, изучая его глазами.

— Похоже, я перебрал с едой, — сказал Авенжер. Он боялся, что его вырвет. Ему было даже не тепло, а жарко.

— Надо выйти на свежий воздух, — сказал дедушка, и показал на дверь маленького балкона. — Будет лучше, если мы поговорим не здесь. Мы сядем и поговорим.

Но дедушка не сел. Он показал Авенжеру на черный стул с фальшивой пластиковой оковкой, а сам спиной прислонился к перилам. Он был спиною к городу. Его глаза были на Авенжере. И снова начались вопросы: о школе, об отметках, не стал ли лучше его почерк, о том, что он делает после уроков — примерно в таком ключе. Авенжер отвечал охотно, быстро проговаривая слова, углубляясь в детали, оттягивая время, делая все, чтобы вопросов было как можно меньше. Он чувствовал, что дедушка не очень то его слушал, его глаза стали будто стеклянными, сфокусировавшимися на чем-то вдалеке за спиной у Авенжера или он думал о чем-то еще.

Наконец старик отвернулся от Авенжра. Облокотившись на балконные перила, глядя на город сверху.

— Я хочу спросить у тебя нечто важное, Киид, — сказал он, несколько сдержанным голосом.

Он знал, что это будет за вопрос: «Не ты ли убил Вона Мастерсона?»

Вот, почему дедушка перестал смотреть ему в глаза, уподобившись районному прокурору в телевизионном детективе, который, отвернувшись от молчащего на трибуне убийцы, задавал вопросы присяжным, будто в этот момент сам город под ними был трибуной присяжных заседателей, а он — Авенжер, подсудимым.

Авенжеру не хотелось молчать, и он спросил:

— О чем ты хочешь спросить меня, дедушка? — продолжая держать голос под контролем.

И вдруг такой момент настал.

Будто бы это было спланировано заранее.

— Эй. Что это значит? — спросил дедушка, с полным непониманием в голосе. Облокотившись на перила, он разглядывал что-то внизу.

Авенжер привстал со стула, и вдруг все пошло, будто в замедленном кино. Ему самому все это показалось сумасбродным, потому что он перемещался до необычного быстро. Руки и ноги совершали точные, будто заранее рассчитанные движения. Он сам и не заметил, как оказался на ногах и плавно, бесшумно приближался к дедушке. При всем этом, будто бы еще один Авенжер стоял где-то в стороне и наблюдал за тем, как он быстро бежит, выставив руки вперед, и как дедушка оборачивается, будто услышав за спиной сигнал тревоги. И Авенжер, теперь уже ни на что не глядя, врезался в него. Движения были не замедленными, и это было не кино. Голова Авенжера с глухим ударом вонзилась в спину на уровне костей таза. У него нашлись силы и воля, чтобы на такое решиться, потому что, если бы он это не сделал, то был бы конец всему — по крайней мере, для него. Тело дедушки свесилось с перил балкона. Его руки цеплялись за что-то невидимое в воздухе, напоминая лопасти потолочного вентилятора, включенного на полную мощность, затем они стали похожи на крылья самолета или раненной птицы. Он вопил. Страшный звук эхом висел в воздухе. Руки продолжали искать, за что бы можно было уцепиться, разгребая воздух. Затем он начал падать, будто кукла-марионетка, которой перерезали нити, или ветка, оторванная от дерева сильным порывистым ветром. Он летел вниз, мотая руками и ногами.

В последний момент, Авенжер отвел глаза в сторону. Ему не хотелось увидеть, как дедушка ударится о тротуар — будто в кино, когда камера уходит в сторону, фокусируясь на что-нибудь рядом, чтобы не показать сам удар о землю, тело, в момент превращающееся в груду обездвиженной плоти.

Он отошел от перил и сел на стул, ожидая что-нибудь услышать. Но не было ничего. Он не слышал ни криков, ни воя сирены — ничего. Будто бы он оглох. Он досчитал до десяти и затем медленно поднялся со стула, зашел в квартиру и снял трубку с телефона, на момент остановился и вспомнил все, что он изучал в школе на занятьях по гражданской обороне.

Его палец нажал на кнопочку с цифрой «девять», затем на «единичку» и снова на «единичку». Когда на другом конце линии ответили, то он испуганным голосом попросил, чтобы кто-нибудь прислал «скорую». Его бедный дедушка выпал с балкона.

Джейн проснулась от каких-то звуков. Она не сразу поняла, что это было: шаги в гостиной, скрип закрывающейся двери. Она подумала о том, что мог вернуться кто-нибудь из тех, кто разорил их дом. Затем она успокоилась, узнав шаги отца: пройдя через гостиную, он вошел в ванную.