Эндрю Круми: Мистер Ми

— В месяц мы не уложимся, — сказал Минар, запуская руки в свои густые и жесткие волосы. — Тут хватит работы на год.

— Мы договорились, что, если я не буду успевать, он продлит срок.

— Тогда нам незачем браться за работу сегодня. Вы сказали, что мы пойдем в ресторан. Сколько он дал задатку?

— Кто?

— Как кто? Наш новый работодатель.

— Он ничего мне не заплатил. Мы просто договорились, что он придет за работой через месяц.

Минар окинул взглядом груду рукописей, загромоздивших их шаткий стол.

— Вы предлагаете потратить месяц на переписку всего этого, — воскликнул он, — когда ваш безымянный призрак может даже не прийти за работой, не говоря уж о том, чтобы за нее заплатить? — Минар всерьез рассердился. — Ферран, мне трудно поверить что вы способны на такую глупость.

— Вы просто мне завидуете.

— Если так, — отрезал Минар, — почему бы вам не поселиться у вашего приятеля-призрака вместо того, чтобы жить у меня?

И Минар ушел.

Это была первая размолвка между друзьями, но, когда Минар захлопнул за собой дверь, Ферран не стал его догонять и извиняться. Минар подождал за дверью, надеясь увидеть, как Ферран нажимает ручку, — и намереваясь сбежать по лестнице прежде, чем тот успеет его догнать; но из-за двери не доносилось ни звука. Правда, Минару показалось, что он слышит приглушенные всхлипывания, но, приложив ухо к дверной щели, убедился, что никаких всхлипываний нет, просто Ферран подтянул стул и разгреб на столе бумаги, видимо, собираясь взяться за работу без помощи Минара. Ну что ж, пусть его! Минар пошел вниз по грязной лестнице, держась рукой за шаткие перила.

Шум ссоры потревожил соседей, и некоторые вышли посмотреть, что происходит. Они молча проводили Минара враждебными взглядами, в которых любопытство уже уступило место раздражению. Спустившись на два этажа, Минар увидел стоящую в дверях портниху и остановился, чтобы с ней поздороваться. Остальные двери при этом закрылись, а Минар извинился перед девушкой за то, что помешал ей работать.

— Это не важно, — простодушно сказала она. — А вот булавки вы мне не вернули.

Минар утром сказал Феррану, чтобы тот отдал портнихе булавки, но у идиота не хватило ума даже на это. Минар объяснил это портнихе и униженно извинился.

— Ничего, отдадите в другой раз, — с улыбкой сказала девушка. — У меня же осталась ваша пуговица. Хотите, я пришью ее на место?

Она смотрела на концы ниток, оставшиеся на том месте, где Минар в их прошлую встречу оторвал пуговицу. И, отступив от двери, пригласила его зайти.

Минар оказался в мастерской, откуда две двери вели во внутренние комнаты. Кроме стола и швейной машины, в мастерской почти не было мебели, но все же она выглядела приятнее, чем его собственная комната, более уютной. Он снял пальто и сел на один из двух стульев.

— Сколько вам лет? — спросил он.

— Девятнадцать.

Девушка быстро вдела нитку и взяла пальто.

— И откуда вы приехали?

Поскольку она жила одна, Минар заключил, что она приехала из провинции, чтобы заработать денег себе на приданое.

— Мои родители живут к северу от Парижа. — сказала она и перекусила зубами нитку. Потом принялась пришивать пуговицу, с некоторым усилием протыкая серебряной иголкой плотную ткань черного пальто Минара, а затем легко протягивая нитку до конца. Так, равномерно повторяя эти движения, она рассказала Минару, чго ее зовут Жаклин и что ее родители живут недалеко от леса Монморанси. Она рассказала об их небольшом домике, о своих двух братьях и сестре, о холме, где она ребенком любила играть с куклой, сделаной для нее отцом.

— Не знаю, куда девалась эта кукла, — сказала Жаклин, — но я ее очень любила.

Минару показалось, что у нее в глазах блеснула слезинка.

Вскоре пуговица была пришита. Жаклин встала, встряхнула пальто, и в ее искусных руках оно вдруг показалось Минару модным и совершенно новым. Он протянул за ним руку, но Жаклин не сразу его отпустила, и какое-то мгновение оба держались за пальто. Затем Жаклин сделала шаг назад.

— Какие у вас красивые руки, — сказал Минар, а она покраснела и подошла к двери на лестницу, все это время остававшейся открытой.

Минару пора было идти.

— Я вам обязан вдвойне, — сказал он. — Я не только верну вам булавки, но и отблагодарю вас за то, что вы починили мое пальто.

Он взял девушку за руку — рука была мягкой и теплой — и распрощался с ней. Завернув за пролет лестницы, он увидел, как медленно затворяется дверь, скрывая от него лицо Жаклин,