– Что это? – спросил шепотом Володя, нервно закуривая.
– Остатки скита. В этих местах их много было. Кержаки.
– Сила!
– Помнишь, еще в школе проходили о расколе церкви, когда власти исправляли богослужебные книги: старые отбирали, а взамен бесплатно выдавали новые. Грамотные люди, почитавшие древнюю книжность, отстаивали чистоту старой веры, поэтому их называли староверами, или старообрядцами, а уничижительно – раскольниками. От наказаний они бежали в глухие места. Дебри нашего Заволжья были удобным приютом. Сюда, в эти места, для обращения старообрядцев Керженца в новую веру епископ Нижегородский Питирим отправлял послания. У меня есть прижизненное издание его книги «Пращица противо вопросов раскольнических». Ее напечатали по указанию Петра Первого, он внимательно следил за нижегородскими диссидентами.
– Я читал в детстве толстенный роман «В лесах».
– Вот тут, где мы с тобой сидим, стояли старообрядческие избы, они соединялись меж собой под землей, а далеко в лес и к реке были проложены подземные коридоры.
Я рассказывал, а Володя слушал, покуривая сигарету, и мы не сразу заметили, когда к кресту подошла женщина в черном. Нам не было видно, что она там делала минут десять, наверное, молилась. Потом направилась к нам.
– Брось сигарету, – сказал я Володе, – может, поговорить удастся.
Лицо женщины было непроницаемое, суровое, и я понял, что ничего хорошего мы не услышим.
– Вы, молодые люди, охотники… Шли бы отсюда куда… А то… Сюда птицы прилетают, вы в них не стреляйте, – она резко повернулась в сторону оплывших холмиков, перекрестилась двуперстием и быстро пошла прочь.
Мы молчали, хотелось закурить, но что-то сдерживало. Вдруг из глубины леса вылетели огромные черные птицы и сели на лиственницы. Глухари. Такие всегда осторожные, а тут… Возможно, они не заметили нас за толстыми стволами и растопыренными лапами столетних деревьев. Я не шевелился и дышать-то вроде перестал. Володя тоже затаил дыхание. Боясь поднять головы, мы слушали, как могучие птицы гуляют над нами по толстым сучьям. На нас сыпалась мелкая труха. Украдкой я глянул вверх. Три глухаря, черные, красивые, с бородами, не торопясь клевали побитые морозцем иглы. Но вдруг, что-то почувствовав, они захлопали сильными крыльями и, ломая ветки, полетели в чащобу за речку.
– Ну как? – спросил я, когда птицы скрылись.
– Хорошо, что Яков не стрелял! – ответил Володя.
Город – это не просто сложный организм, который имеет свою историю, меняется, развивается, подчиняет своим интересам окружающее пространство, населяющих его людей. Город – организм одушевленный! У него есть своя этика, он ревнует, завидует, совершает поступки, а главное, у него есть совесть, как у человека. Совесть – это странный инструмент, который измеряет нравственность поступков post factum.
При царствующих дворах роль совести исполняли шуты, мудрейшие люди с высоким положением и происхождением, только им позволялось безнаказанно высказывать, «что на уме». Они выполняли функцию прививки обществу, предупреждая и ослабляя его социальные заболевания. Это и знаменитый шут Балакирев в XVIII веке, и великий Райкин в двадцатом. Самый роскошный храм на Руси народ называет храмом Василия Блаженного, потому что ему, выразителю народных взглядов, позволялось говорить многое, если не все, в страшном XVI веке (хотя, по мнению некоторых современных историков, под его личиной скрывался оставивший престол Иван Грозный).
Во всех городах и селах во все времена были люди, не обремененные высокими постами и званиями, но пользовавшиеся удивительным уважением и доверием земляков за бескорыстное, самоотверженное служение и «любовь к родному краю». Такими людьми не обделен и наш город. Многих я знаю. Когда я видел кого-нибудь из них, гуляющего по Откосу, во мне просыпалось чувство, которое поднималось волной, наполняя душу теплом. Встречные их узнавали, улыбались, здоровались, иные с радостью общались. Те, о ком я говорю, никогда не были «записными» председателями, секретарями, депутатами – как-то мудро отгородились от этого, сохраняя себя для более личного служения. Для меня поименное их перечисление всегда будет начинаться с поэта Юрия Адрианова.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу