Анна Гавальда - Утешительная партия игры в петанк

– Ничего себе! – вздрогнула она, – И из чего только была эта дверь? – поднялась на цыпочки: – Ну и ну! Так… И куда теперь тебя прикажете целовать?

Он пошел за ней и прилег у нее на кровати, пока она собирала чемодан и рассказывала, что делала в выходные.

– Что тебе поставить?

– Что-нибудь классное…

– Только не джаз, пожалуйста! – в ужасе взмолилась она.

Она стояла к нему спиной и пересчитывала свои носки.

– А почему, интересно, ты перестала ездить верхом? – спросил он.

– А почему ты спрашиваешь?

– Потому что провел два чудесных дня среди детей, лошадей и все время думал о тебе…

– Правда? – улыбнулась она.

– Все время. Каждую минуту сокрушался, и почему только не взял тебя с собой…

– Не знаю… Наверно, потому, что это было далеко… Потому что…

– Что?

– Потому что ты все время боялся…

– Лошадей?

– Не только. Боялся, что я упаду… Проиграю… Поранюсь… Что мне холодно или жарко… Что мы застрянем в пробках… Что мама нас ждет… Что я не успею сделать уроки… Что… В обшем, мне казапось, я порчу тебе выходные…

– О Боже… – прошептал он.

– Нет, были и другие причины…

– Какие другие?

– Ну не знаю… Ладно, ты мне кровать освободишь?

Закрыл за собой дверь в ее комнату и почувствован себя изгнанным из рая.

Остальная часть квартиры его пугала.

Ну же, подбадривал он себя, это еще что за глупости? Ты ведь у себя дома! Живешь здесь не первый год! Это твоя мебель, твои книги, твоя одежда, твои счета… Come on, Чарлз.

Ну давай же, возвращайся. Прийди в себя.

Он покружил по гостиной, приготовил себе кофе, протер стол, полистан журналы, даже не глядя на картинки, поднял глаза к книжному шкафу, решил, что он выглядит слишком аккуратно, стал искать компакт-диск, но забыл, какой именно, вымыл чашку, вытер ее, поставил на место, снова протер стол, взял табуретку, потрогал свой бок, решил почистить ботинки, пошел в коридор, нагнулся, опять поморщился, открыл шкафчик и перечистил всю свою обувь.

Скинул подушки, зажег лампу, положил портфель на журнальный столик, достал очки, вынул папки, просмотрел картинки, даже не глядя на текст, начал заново, обмяк, откинулся назад и лежа на спине слушал звуки улицы. Сел, попробовал еще раз, протирая глаза, уронил очки, захлопнул папку и накрыл ее руками.

Видел только ее лицо.

И никакой усталости как назло.

Почистил зубы, осторожно толкнул дверь в спальню, в полутьме увидел спину Лоранс, положил одежду на отведенное ему кресло, затаил дыхание и приподнял свою половину одеяла.

Помнил о своем последнем «выступлении». Почувствовал запах ее духов, ее тепло. Сердце ёкнуло. Хотелось любви.

Прижался к Лоранс, вытянул руку и просунул ее между ее ног. Как всегда был сражен нежностью ее кожи, поднял ее руку и лизнул в подмышку, надеясь, что она повернется и отдастся ему. Покрыл поцелуями изгиб ее бедра, придерживая за локоть, чтобы не шевелилась…

– Чем это пахнет? – спросила она.

Он не понял вопроса, углубился под одеяло и…

– Шарль, что это за запах? – переспросила она, скидывая одеяло.

Вздохнул. Отодвинулся от нее. Ответил, что не знает.

– Это твой пиджак, да? От него воняет костром…

– Вполне возможно…

– Сними его с кресла, будь добр. Это меня отвлекает. Встал с кровати. Собрал одежду.

Кинул ее в ванную.

Если я не вернусь туда сейчас, то уже не вернусь никогда.

Вернулся и лег, повернувшись к ней спиной.

– Так что же? – говорили ее ногти, рисуя широкие восьмерки у него на плече.

Да ничего. Проблем с эрекцией у него нет, это он ей уже доказал. С остальным, пусть катится к черту.

Большие восьмерки постепенно превратились в маленькие нули и наконец исчезли вовсе.

И все равно она снова заснула первой.

Все просто.

Она же таскалась в «Риц» с этими истеричками кореянками.

А Шарль считал баранов.

А также коров, куриц, кошек, собак. И детей.

И ее beauty marks. [255]

И километры…

Встал на рассвете, сунул записку под дверь Матильды. «В одиннадцать внизу. Не забудь удостоверение личности». И три крестика вместо подписи – потому что так обозначают поцелуи в той стране, куда она улетала.

Толкнул дверь подъезда.

Вздохнул полной грудью.

– У нас еще почти час, ты хочешь перекусить?

– …

Его Матильда сегодня была какая-то странная,

– Эй, ты чего, – спросил он, хватая ее за шкирку, – волнуешься, нервничаешь?

– Немножко… – вздохнула она, прижавшись к его груди, – я даже не знаю, куда еду…